тоже не прост. Уделяя внимание кому-то одному из гостей, он держит под своим контролем всех. Что заставляет его быть таким настороженным? Только сегодня или всегда?
А что делает мистер Клинтон? Есть отказался. Почему? Возможно, счел, что с тарелкой в руках будет неловко обмениваться рукопожатиями, а как раз этим ему пришлось усердно заниматься по мере того, как Жак вел его через весь зал. Всякий раз, когда его представляли новой группе гостей, мужчины ему почтительно кивали, а женщины пристально разглядывали.
— Надеюсь, вам у нас нравится? — Симона подвела Полу к кушетке. — Я слышала, вы новобрачные.
Пола кивнула. Лгать этой прелестной, доброжелательной женщине почему-то труднее, чем кому-то еще.
— Как это романтично приехать во Францию… надеюсь, не только ради финансовых вопросов, — заметила хозяйка. — Вы тоже чем-то занимаетесь?
Прежде чем произнести заранее заготовленный ответ, Пола сделала глубокий вдох.
— Не решусь назвать себя писательницей, но тем не менее немного пишу.
— А, но ведь это не мешает вам помогать мужу? — Не дожидаясь ответа, Симона продолжила: — Хотя, насколько я знаю, американские женщины не растворяются в делах своих мужей.
— Мы… у нас, конечно, хватает независимости. — Мадам д'Арман не дала понять, осуждает ли она излишнюю самостоятельность американок или завидует им. — Муж упомянул, что вы актриса. Мне так хотелось бы увидеть вас на сцене.
По прелестному лицу Симоны пробежала тень.
— Давно прошли те дни… Остались лишь воспоминания о прекрасном времени: я была так молода и свободна. А сейчас… Конечно, замечательно, что у меня две красивые дочери. Мне бы очень хотелось вас с ними познакомить.
Странно, что о муже ни слова. Пола подыскивала какой-нибудь достойный ответ на любезные слова, но тут вернулись мужчины.
— Надеюсь, дамы не откажутся с нами потанцевать, — с низким поклоном сказал Жак.
Зазвучал вальс. Том протянул руку Поле. И та встала, согретая теплом его улыбки. При этом она невольно отметила, как чопорно приняла Симона предложенную мужем руку, будто тот был официальным распорядителем на чужой свадьбе. Тем временем Клинтон, уверенно вальсируя, увел свою партнершу в другой конец зала.
— Ты пользуешься большим успехом, — заявил он, словно награждая неуспевающую школьницу хорошей оценкой. — И, видимо, уже успела подружиться с хозяйкой дома.
— Она мне нравится, — призналась Пола.
— Не очень-то откровенничай. Помни старую поговорку военного времени: длинный язык топит корабли.
Звуки вальса смолкли. Супруги Клинтон вместе с другими гостями прошли в соседнее помещение, явно специально предназначенное для приема гостей: там и сям группами расставлены красивые кушетки с позолоченными спинками и для танцев оставлено место. В углу располагался оркестр. Скрипки исполняли какую-то печально-трогательную мелодию. Конечно, в этом доме не могло быть и речи о рок-н-ролле.
— Кстати, ты танцуешь что-нибудь из классического репертуара? — спросил Том вполголоса.
— Да. — Бальные танцы были единственным общим хобби у них с Микки, и Полу порадовала возможность продемонстрировать, что, по крайней мере, в одном она может соперничать в элегантности с другими гостями.
В ночном клубе, возможно, пары и танцевали, тесно прижавшись друг к другу, но сегодня вечером Том и Пола приличия ради сохраняли между собой небольшую дистанцию, легко кружась в танце.
От прикосновения мужской руки к своей талии Пола почувствовала, как по всему телу пробежала теплая волна. Странно, насколько легко они угадали друг друга; подстроились под нужный ритм и теперь так синхронно двигались, будто за плечами большой опыт танцевальной науки светских раутов.
Том был прекрасным партнером, которому легко и приятно подчиняться. Жаль, но танец вскоре закончился. Нужно снова возвращаться к напряженной работе.
Не отпуская женщину от себя, Клинтон искусно лавировал от одной группы людей к другой. Пусть и непонятно, о чем лопочут на своем французском языке гости, это не мешает делать всепонимающий вид и всех одаривать лучезарной улыбкой.
Многие женщины пытались с ней заговорить на ломаном английском. Как оказалось, при радушном отношении можно довольно сносно общаться с помощью жестов.
Рядом с Полой остановился Жак.
— Вы прекрасно танцуете, — сказал он. — В Америке часто этим занимаетесь?
— Не так часто, как мне бы хотелось. — Пола бросила взгляд на своего воображаемого мужа, но он лишь ободряюще улыбнулся издалека, продолжая разговаривать с кем-то из гостей. — Как вам, вероятно, известно, Томас вообще-то избегает бывать в обществе.
— А, да. Поэтому никто и не знал, что он женат.
В его словах Пола не заметила ни тени подозрений, но то, что Жак был рядом, тревожило. Эти проницательные серые глаза ничего не пропустят.
Оркестр кончил играть самбу, и снова зазвучал вальс.
— Окажите честь потанцевать со мной, — сказал Жак.
— О да, с удовольствием.
После танца с Томом было странно выходить на площадку с этим незнакомцем. Однако ей удались выдавать из себя улыбку, когда на талию легла рука Жака.
Он танцевал с плавной грацией, и, как оказалось, следовать за ним было легко, хотя никакой искры между ними не возникло. Не то что в танце с Томом.
Инстинктивно Пола осмотрелась вокруг. И заметила озабоченную Симону. Мадам д'Арман разговаривала с официантом, жестом указывая на поднос с пустыми бокалами из-под шампанского, Пола поняла, что хозяйка всецело поглощена тем, чтобы прием прошел гладко.
Развлекать гостей входило в обязанности Симоны. Неудивительно, что хозяйка, видимо, ничего не имела против того, чтобы ее муж вальсировал с целой чередой других женщин. Для четы д'Арман это был деловой прием, и только, так же как и для четы Клинтон.
— Бывали во Франции раньше? — вежливо спросил Жак.
— Нет, один раз я собиралась приехать, но… — Она чуть не обмолвилась о своем бывшем муже. — Но теперь, когда я здесь, я просто в восторге.
— Как мило с вашей стороны, — улыбнулся Жак. — Ведь вы видели лишь сельские пейзажи да мой дом.
— Все, что я видела, производит незабываемое впечатление. — Боже правый, она будто участвует в конкурсе на звание «мисс Америка», пытаясь за десять секунд ответить на вопросы, никого не обидев.
Где же этот чертов Клинтон? О, вот он, стоит в сторонке и наблюдает. Одобрительно кивает. А так хотелось бы, чтобы, увидев ее в объятиях другого мужчины, он испытал хоть каплю ревности.
Чушь, конечно, но было бы приятно. Не забывается ли Пола Уорд? Она ведь не жена мистера Клинтона, даже не подруга, не возлюбленная, ее просто наняли, чтобы сыграть роль в этом спектакле. В данный момент она очаровывает месье д'Армана, и именно за это ей и платят.
Да, чушь приходит ей в голову. Том и не думал притворяться, что между ними есть что-то кроме деловых отношений. Но все равно обидно. Делал же ей комплименты, давал понять, что не прочь вступить с ней в связь…
Вальс закончился шумным аккордом. Рядом с Полой уже стоял другой мужчина и приглашал на следующий танец. Согласилась. Конечно, предпочла бы танцевать с Томом, но, во-первых, тот не выражал своего желания, а во-вторых, нельзя позволить обойтись невежливо с кем-то из друзей д'Армана.
Напоследок оркестр сыграл вариацию на тему «Марсельезы», и гости стали разъезжаться.
Выходя, несколько мужчин остановились, чтобы пожать Тому руку. К удивлению Полы, и к ней подошли несколько женщин и на прощание мягко похлопали ее по плечу или по руке, как будто они были давними знакомыми.
После того как все ушли, подошла Симона и взяла гостью под руку. Обе женщины вместе медленно
