горячительного.
— Вам не нужно спрашивать моего позволения, дорогая.
Такой ответ был лучше, чем целые кусты роз. Одной из причин, почему София так сопротивлялась мысли о повторном замужестве, было то, что женщина в браке терпела слишком много ограничений. Уильям никогда и ничего ей не запрещал и снисходительно терпел ее непредсказуемый стиль. Вряд ли радость, которую она пережила в первом браке, повторится снова.
Но кто сказал, что это невозможно?
Она налила себе щедрую порцию и вернулась на место.
— Начните с самого начала.
Он скупо улыбнулся:
— Начала я не помню. Наши отцы были друзьями. И мы были помолвлены с самого рождения. Я был всего на пару месяцев старше Анны. Мы росли вместе, узнавая друг друга. Для меня это был достойный брак. Но с другой стороны, у Беркли было шестеро детей, и Анна была младшей из четырех девочек. А я младший сын виконта.
Как странно думать, что и Ричард оказался участником драмы Сент-Джеймсов и Паттонов! София тихо сказала:
— Как Эмилия и Сент-Джеймс. Она могла выбрать более престижного жениха, но любовь превыше всего.
— Думаю, что да. — Все три слова были произнесены с особым нажимом, особенным был и взгляд Ричарда, устремленный на нее.
София жарко покраснела. Может быть, это первый глоток бренди заставил ее щеки ярко вспыхнуть? История, однако, выходила захватывающей.
— Продолжайте.
— С тех пор минули десятилетия, поэтому теперь я могу судить беспристрастно. Я любил Анну, — будничным тоном произнес Ричард. — Когда она страстно полюбила Хатауэя, я сначала ничего не знал.
— Значит, вот почему вы никогда не были женаты? — не сдержала вопроса София. Ведь ей всегда хотелось знать почему.
— Из-за Анны? — Казалось, подобная мысль пришла ему в голову впервые. Он размышлял, хмуря лоб. — Возможно. Никогда не задумывался. Полагаю, однако, что просто ждал вас.
Если это объявление о намерениях, женское сердце вряд ли могло желать большего. София была тронута и не сразу нашла что ответить.
— Каждый имеет право испытать истинную любовь хотя бы раз в жизни.
Она вложила собственное сердце в каждое слово.
— Но может быть, даже два раза — если очень повезет.
— Я восхищаюсь вашей романтической душой. — Ричард приподнял бровь.
— Не я, — строго возразила она, — посылала старые письма молодым влюбленным.
— Верно замечено. Признаю, что мы оба — романтические натуры. Видите, как мы подходим друг другу?
Она начала приходить к тому же заключению.
— Но вам еще многое нужно объяснить, Ричард.
— В моем возрасте люди не склонны бросаться в авантюры сломя голову. — Знакомая улыбка, очаровательный изгиб губ.
— Не увиливайте, прикрываясь возрастом. Не такой уж вы старик, черт возьми!
— Рад, что вы так думаете. — Ее слова, несколько богохульные и слишком смелые для женщины, зажгли веселый огонек в его глазах.
— Как вы узнали?
— Про Анну и Хатауэя?
— Да, про них.
— Она послала мне письма.
— Зачем?
— Думаю, для того, чтобы объяснить, почему я получаю отставку.
— Ясно… — Вопрос было необходимо задать, однако, несомненно, он разбередил старую рану Ричарда, и София расстроилась. — Простите.
— Письма пришли, а потом мне сказали, что она мертва.
И где же смысл?
— Если она не знала, что скоро умрет, тогда… О-о! — София умолкла, пораженная собственным выводом. — О Господи! Она покончила с собой!
— Не совсем, — ответил он в своей невозмутимой манере.
— Не совсем? Что, черт подери, это значит? Или покончила, или нет. Середины тут быть не может. Ничего другого мне в голову не приходит.
— В этом все дело. — Лицо ее друга выражало целую бурю эмоций — никто бы не ожидал подобного от насмешливого, сдержанного сэра Ричарда Хэйверса. — Анна жива и здорова.
— Милорд, к вам гость.
Если уж исполненный царственного достоинства Оутс соблаговолил сам выйти из дому, а не послал лакея, гость был действительно важный.
Дворецкий торжественно возвестил:
— Маркиз Лонгхейвен на задней террасе, поскольку его светлости было угодно дожидаться вашего возвращения на свежем воздухе.
Это Майкл? Очень интересно.
— Мы сейчас. — Алекс соскочил с лошади и бросил поводья ожидающему груму, а затем снял с седла жену. С самого приезда в Беркли-Холл они выезжали верхом каждое утро, и сегодняшний день не стал исключением. Чудесная погода добавляла очарования счастью медового месяца. Небо не всегда будет голубым и безоблачным, и они в любом случае планировали поскорее вернуться в Лондон. Но сейчас солнце весело сияло, семья благоволила Эмилии больше, чем можно было надеяться, — даже отец немного смягчился. Алекс считал себя счастливейшим из людей.
Эмилия взглянула на мужа, в ясных голубых глазах читался вопрос.
— Ты его не ждал?
— Нет. — Он поймал ее руку, и их пальцы любовно переплелись. Они направились вверх по лестнице. — Но он никогда ничего не делает без особой на то причины. Полагаю, его неожиданный визит имеет важную цель. Не пойти ли тебе наверх, переодеться? Признаюсь, мне очень любопытно — зачем он здесь.
«Да я сгораю от любопытства», — думал Алекс, глядя вслед удаляющейся жене и восхищаясь тем, как соблазнительно колышутся её бедра при ходьбе. Затем он поспешил на заднюю террасу.
Там дожидался Майкл, развалясь на стуле и глядя в простирающийся внизу сад. На столе, возле его локтя, стояла чашка чаю. Как всегда, беззаботная поза, скрещенные в лодыжках ноги, обутые в начищенные до блеска сапоги. Спокойное, невозмутимое выражение лица.
Он поднял голову и увидел приближающегося Алекса. Изобразил улыбку — одну из тех, что не давала собеседнику догадаться о его истинных чувствах, — сунул руку в карман и извлек продолговатый предмет.
— Надеюсь, не возражаешь, что я явился без предупреждения. В конце концов, у тебя медовый месяц. Хотя, если позволишь сделать замечание, я не стал бы проводить его с семьей.
— У меня не было времени планировать свадебное путешествие, да и обстоятельства требуют, чтобы я уладил дело с отцом как можно скорее. — Алекс сел, с любопытством глядя на шкатулку, прежде чем ее открыть. — Что это?
— Твой драгоценный ключ.
Алекс взял шкатулку, коснулся филигранной пряжки. Действительно, в складках красного бархата уютно устроился потускневший серебряный ключ.
