— Все еще хочешь драться? Ну, я не собираюсь покорно ждать, чтобы ты меня утопила, будь уверена.
Джемма сжала руку в кулак и направила удар прямо в лицо Эньон.
Всю ее руку пронзила острая боль, но Джемма тут же повторила удар. Эньон возмущенно взвыла, но ее шея вывернулась — и она с рычанием снова упала в воду. А в следующую секунду вокруг них река заплескалась с новой силой — мужчины забежали в воду между ними.
— Прекрати, Эньон.
Один из помощников Гордона вытащил соперницу Джеммы из воды, осуждающе хмурясь. Та продолжала вырываться и лягаться. Кто-то схватил Джемму за локоть, но она сбросила чужую руку.
— Меня держать не надо. Не я завязала эту драку. Но я не намерена покорно стоять, когда на меня набрасываются.
Джемма повернулась — и увидела, что прачки, которых Ула отправила работать на реку, стоят на берегу и смотрят на происходящее. Из башни стремительно выбежало еще несколько мужчин, следом за которыми появилась пара женщин. Стало ясно, откуда мужчины узнали о том, что Эньон на нее напала.
Однако большинство женщин просто стояли и смотрели.
Именно это оказалось самым болезненным ударом. Джемма стерла воду с лица и еще раз посмотрела на прачек. Это подруги и родственницы Эньон. И то, что Эньон пыталась ее утопить, не слишком всех их огорчало. Никто из них не сделал попытки ее остановить.
Ну конечно, она ведь англичанка! Наверняка в родне у большинства были убитые ее соотечественниками.
— Что тут за чертовщина?
Грозный вопрос Гордона заставил всех женщин вздрогнуть. С испуганными лицами они повернулись к своему лэрду. Выйдя из-за угла, он обвел всех пристальным взглядом, и его глаза остановились на Джемме, которая по- прежнему стояла по колено в воде.
Прорычав что-то по-гэльски, он устремил гневный взгляд на Эньон.
— Посадите ее в колодки. Ее будут пороть.
Прачки ахнули, в результате чего внимание их лэрда переключилось на них.
— А вы все составите ей компанию за то, что стояли и наблюдали, пока тут творилась эта дикость.
— Мне не нужно, чтобы вы меня спасали, лэрд Бэррас, — промолвила Джемма. — И не трогайте эту дурочку. Она не ведала, что творила.
Гордон потрясенно воззрился на нее, а прачки снова хором ахнули.
И Джемма обратилась уже к ним:
— Да полно вам ахать! Вы все не очень-то переживали, глядя, как одна из вас пытается меня утопить. Мне непонятно, почему теперь вас так поразило несколько слов несогласия.
Джемма вышла из воды. Колени у нее ослабели настолько, что грозили вот-вот подогнуться. Она глубоко вздохнула, стараясь справиться со слабостью.
— Никто не оспаривает мои действия, Джемма!
Гордон был в ярости, однако она не собиралась сдаваться.
— Конечно. Но я хочу, чтобы женщины вашего клана поняли: мне не нужна ничья помощь просто из- за того, что я англичанка. Я достаточно хорошо справилась с Эньон и буду защищаться, если кто-то из них посмеет на меня напасть. Хоть я и считаю отвратительным питать такую ненависть к совершенно незнакомым людям просто из-за того места, где они родились.
Некоторые прачки что-то возмущенно забормотали, Джемма повернулась, обжигая их возмущенным взглядом.
— Вы станете это отрицать? Вы не можете осуждать меня ни за что, кроме того, что я родилась в нескольких милях отсюда, на землях, которые считаются английскими. Это просто то, что вы переняли от ваших…
Тут она потеряла мысль, совершенно забыв, что именно хотела доказать. Ее голова вдруг стала странно пустой. Открыв рот, она смотрела на прачек, пока не забыла и то, почему именно она на них смотрит. Повернув голову, она обнаружила, что Гордон стоит всего в двух шагах от нее.
— Как видите, я сама со всем справилась. Конечно, я хотела проявить никакого неуважения к этим людям.
— Да, конечно.
— Кстати… — Ее мысли становились все более туманными. — Запамятовала… Э-э… а что я сейчас говорила?
Джемма вдруг почувствовала, что не может оторвать взгляда от его синих глаз. Он схватил ее за руки, и она тихо вздохнула, наслаждаясь чудесным мгновением. Его взгляд устремился на ее макушку, и, подняв руку, он дотронулся до нее. Внезапно ее голову пронзила острая боль.
— Тебе надо зашить голову, Джемма.
Она смогла только пробормотать что-то невнятное, все вокруг превратилось в расплывчатое светлое пятно. Яркий солнечный свет вырвался из него, расколовшись на мириады разноцветных искр, заставив ее радостно улыбнуться.
— Тогда почему она все еще не очнулась?
Джемма поморщилась и открыла глаза. Оказалось, по комнате мечется Гордон.
Он метался совершенно не так, как все остальные люди, кого она заставала за этим занятием. Гордон шествовал. Он делал громадные шаги, так что вдоль кровати, на которой она лежала, проходил всего за два шага. Поймав на себе ее взгляд, он резко остановился.
— Вот видишь? Все так, как я говорила. Девушка в полном порядке. И очень хорошо, что она не пришла в сознание, пока я шила.
Гордон в ответ только хмыкнул. У кровати Джемма увидела Улу, а рядом с ней — еще одну женщину с седыми волосами, которую, похоже, нисколько не смущало недовольство ее лэрда.
— Голову не трогай, девушка. Мне пришлось ее зашивать, но рана скрыта волосами, так что ты сможешь забыть о шраме. Он скоро заживет.
— Меня зашивали?
Джемма упрямо дотянулась рукой до беспокойно саднящего места у себя на макушке. Осторожно пощупав его, она поморщилась от боли, которая усилилась даже при легком прикосновении.
Незнакомая женщина хмыкнула:
— Ты не умеешь слушать, что тебе говорят. Возможно, лэрд не зря тревожился. Не исключено, что твой разум до сих пор помутнен.
— С чего вы взяли?
Гордон фыркнул, но в его взгляде появилось облегчение.
— По-моему, она разговаривает нормально. Я благодарен тебе за службу, Ванора.
— Для меня достаточно того, что с Джеммой все в порядке. Мне ее осмотреть? Так принято накануне свадьбы.
— Я не обещала выйти за него замуж!
Ванора с любопытством посмотрела на нее:
— Вот как! Ну, милая, если это правда, то я не понимаю, как тебе пришло в голову при людях спорить с лэрдом. Я подумала, что раз так — значит, ты его невеста. Но тогда я не перестаю удивляться, как ты смело выступала. Но если ты ему не невеста, то, надо думать, у Эньон в колодках будет соседка.
— Оставьте нас вдвоем.
Ула и Ванора кивнули и ушли из комнаты.
— Мне не следовало перечить вам при людях. Я это понимаю и говорю не ради того, чтобы не попасть в колодки.
— Тогда почему ты это говоришь?
Гордон скрестил руки на груди. Вид у него был пугающим. Она снова смогла наблюдать в нем того человека, который привык повелевать.
