вашей догадливости я не уверен. Вам незнакома страсть. Сегодня утром вы в полной безопасности. — Внезапно Ален прекратил насмешки. — Только воздержитесь от одиноких прогулок в мое отсутствие.
— С Бернаром мне будет куда безопаснее, чем с вами, если вы это имеете в виду! — фыркнула Дженна, круто повернулась и бросилась к дому.
Ален нагнал ее в два шага, насмешливое выражение исчезло с его лица. Он злился.
— Только без глупостей, — прорычал он. — Если бы я знал, что вы снова собираетесь приняться за старое, я настоял бы, чтобы вы вернулись в Париж. Я напомню об этом матери и попрошу ее приглядеть за вами.
— Перестаньте командовать! — взвилась Дженна. — Я остаюсь здесь по собственной воле из сочувствия к вашей матери. А в остальном буду поступать так, как захочу.
Она высвободилась и ушла, чему на сей раз Ален не препятствовал. Когда он вернулся в дом, Дженна читала привезенную с собой книгу и даже не подняла головы. Ален старательно игнорировал ее, пока не подошло время отъезда. Дженна со странной смесью чувств наблюдала, как автомобиль разворачивается у дома. Она пыталась убедить себя, что рада отъезду Алена, но чувствовала, что это неправда. К тому же она опять попала в зависимость от него: на ферме ей придется торчать до тех пор, пока Ален не соизволит приехать и забрать ее. Волей-неволей она будет вынуждена вспоминать о нем каждый день.
В компании Маргариты она погрузилась в приятную череду дней. Незаметно потеплело — настолько, что теперь все дни можно было проводить на открытом воздухе, и, хотя купаться в бассейне было еще слишком рано, Дженна сумела загореть до золотистого оттенка. Она прибавила несколько необходимых фунтов веса — благодаря тишине и покою дома, ненавязчивому присутствию Маргариты и совершенно нежданному чувству умиротворения.
Дженна завоевала себе доступ на кухню и начала постигать секреты французской кулинарии. Так проходили дни, и в приятных заботах Дженна почти не замечала, как один из них сменяется другим. Только одно беспокоило ее: каждый день она ждала возвращения Алена. Она изо всех сил старалась не думать о нем, но он упорно не желал уходить из ее мыслей.
Нехотя она призналась самой себе, что чуть ли не мечтает о встрече с ним. Ее беспокойство не ускользнуло от внимания Маргариты.
— Сегодня четверг, — заметила она однажды утром. — Мы пробыли здесь вдвоем с воскресенья. Пожалуй, пора нам развлечься, не то вы здесь умрете со скуки.
— Нет, мне не скучно, — быстро возразила Дженна. — Я даже о школе забыла, — с виноватой улыбкой добавила она. — Во всяком случае, настроение у меня совсем не рабочее.
— В самом деле? Это я сбила вас с пути истинного. — Мать Алена выглядела виноватой, и Дженна поспешила успокоить ее:
— Никто меня с пути не сбивал. Мне просто нравится здесь. Разве вы не заметили, как я поправилась?
— Вы действительно очень посвежели и выглядите совершенно здоровой, — согласилась Маргарита. — И все-таки, сколько вы сможете пробыть здесь, не лишаясь работы?
— Ну, еще одну неделю точно могу. — Дженна не опасалась потерять работу, но раньше или позже все равно придется вернуться, потому лучше было заранее запланировать время отъезда, чтобы не разочаровывать Маргариту.
— Тогда надо с пользой провести оставшееся время, — решительно заявила Маргарита. — Я собираюсь в ближайший городок за покупками, вы там еще не были. Мы отправимся сразу же после завтрака.
— Пешком? — удивилась Дженна. Ближайший городок находился довольно далеко, Ален ездил туда на машине.
— Mais поп![27] У меня есть машина. Насколько мне известно, она пока исправна.
Машина, о которой шла речь, оказалась маленьким 'рено'. Дженна заинтересованно заглянула в открытую дверь гаража. По-видимому, его приспособили под склад ненужных и громоздких вещей. У стены стоял велосипед.
— Это велосипед Алена, — объяснила Маргарита, заметив любопытство Дженны. — Правда, Ален уже несколько лет не садился на него, теперь он прежнее лихачество бросил, но было время, когда он по целым выходным не слезал с велосипеда. Любителю с таким велосипедом не управиться, — предупредила она, заметив, как загорелись глаза у Дженны, — это настоящая гоночная машина.
Дженна знала, что Маргарита права, но решила пробраться в гараж и опробовать велосипед сразу же, как только выберет время. Кое-какой опыт у нее был: девочкой она ездила на велосипеде в школу. В ее голове промелькнула мысль, что в то самое время Ален жил здесь, выезжал покататься на своей великолепной машине, возвращался домой, беседовал с матерью и отцом Дженны. Эта картина ясно возникла в ее голове, но не вызвала обычной горечи, поскольку в ней центральное место занимал Ален, разгонявший тоску. Он оказался прав — прежние стены рушились, и Дженне следовало позаботиться, чтобы на их месте не выросли новые, которых она не сможет одолеть. При этой мысли щеки Дженны порозовели, и Маргарита с любопытством взглянула на нее, неправильно истолковав ее смущение.
— Я вовсе не хотела сказать, что Ален рассердится, если вы решите покататься на его велосипеде, — быстро поправилась Маргарита. — Просто для езды по здешним дорогам он не очень пригоден. Для этого надо набраться опыта…
— Непременно наберусь, — усмехнулась Дженна и села в машину, выезжающую из гаража. С поворота дороги она оглянулась: старый дом снова стал золотистым и блестящим под солнцем. Вместе с летним теплом в душе Дженны крепло желание остаться здесь.
Она примирилась с собой и своим отцом и внезапно захотела рассказать об этом Алену, почувствовав к нему нечто похожее на благодарность. Горечь исчезла, ее душа наконец-то успокоилась и прояснилась. С внезапной виноватостью Дженна припомнила и о Глине — в последний раз она звонила ему еще из Парижа.
— Когда мы вернемся, я должна позвонить домой, — сказала она Маргарите.
— Конечно, ma chere, звоните, когда пожелаете.
Дженна улыбнулась и погрузилась в задумчивость. Слово 'дом' потеряло для нее прежний смысл. Сейчас она разрывалась между двумя домами, но к ферме привязывала ее совсем не мысль об отце, а надежда увидеться с Аленом: она скучала по его ироническим улыбкам и язвительным замечаниям, по его неожиданным поцелуям.
На этот раз они повернули на юг, и вскоре Дженна была заинтригована, увидев на лугах огромные стаи гусей, крики которых перекрывали шум машины.
— Гуси — слишком шумные птицы, — заметила Маргарита, хмурясь, пока проезжала мимо лугов. — И потом, они часто бывают злобными.
— Никогда еще не видела так много гусей! — произнесла Дженна, оглядываясь назад.
— Наша страна славится своим foie gras[28]. В этом районе производят тонны паштета. Обычно этим занимаются семейные предприятия, выпуская один из самых известных деликатесов Франции.
Улыбка исчезла с лица Дженны. Ее английское мышление было не в силах примириться с насильственным откармливанием этих гусей на убой, какими бы злобными они ни были.
— А еще у нас есть трюфели. Вы знаете, что это такое?
— Какой-то подземный гриб? — Дженна напряженно нахмурилась, и Маргарита рассмеялась, взглянув на нее.
— Ma chere, это чудесное и чрезвычайно дорогое кушанье! У трюфелей своеобразный вкус, и их приготовление нельзя доверять неопытному повару.
Маргарита заговорила об искусстве кулинарии, а Дженна с удовольствием вслушивалась в мягкие звуки ее голоса. Теперь, когда Маргарита привыкла к ней, ее английский значительно улучшился. Несомненно, с Расселлом она говорила по-английски.
Городок оказался небольшим и чистеньким, таким, как все города округи, — строения были сосредоточены вокруг главной площади, затененной высокими деревьями. Дженне хотелось побродить по
