— О, нет, Хольдон говорил о вас и о Чарльзе. Сента, правда ли это? Действительно ли вы хотите стать его женой?
Он не отрывал своих глаз, приблизившись к ней почти вплотную.
— Дарлинг, не выходите замуж за Чарльза. Дайте мне возможность доказать вам, что я приложу все усилия, все старания сделать вашу жизнь хорошей. Я много думал о том, что у вас есть деньги, а у меня их нет. Наверное, вы в ближайшем будущем составите себе порядочный капитал, так как, несомненно, завоюете публику. Ваша только что вышедшая книга — изумительна, вы сумеете создать еще лучшие, и деньги посыпятся. Но сколько бы я ни работал, я не смогу сколотить себе капитал такими же быстрыми темпами. Я создам вам условия в доме, где все будет так спокойно, так тихо, и ничто не помешает вам творить. Сента, не противьтесь. О, какое проклятие, что мы здесь, в этом ярко освещенном зале, где все нас могут видеть и где я не могу даже взять вас за руку. Будьте доброй и пойдемте потанцуем.
Не успела Сента оглянуться, как он увлек ее из зала. Он набросил на нее пальто, и они вышли из ресторана.
— Но, Мики, вы простудитесь.
— Нет, ничего. Десять минут тому назад я здесь бродил такой угрюмый и печальный, а теперь вы возле меня. Сента, почему вы не говорите ни да, ни нет? Скажите Чарльзу «нет», а мне дайте свое согласие. — Его голос дошел почти до шепота. — Дарлинг, я обожаю вас, я не могу без вас жить. Чарльз не будет таким верным, обожающим вас мужем, как я. Сначала он будет султаном, затем станет подозревать вас и, наконец, перейдет на тон собственника; под своими внешне любезными манерами он скрывает душевную пустоту.
— Вы думаете, что с Чарльзом мне все это угрожает?
— Да, я в этом убежден.
— Считаете ли вы, что если я выйду за него замуж, то не смогу работать?
— Он будет вас поощрять писать только для развлечения, и, вероятнее всего, вы никогда больше не напишете хорошей книги.
Сента смеялась и сердилась, так как не могла не согласиться со словами Мики, зная по опыту отношение Чарльза к самостоятельному труду женщины.
— Вы тоже, вероятно, не хотели бы, чтобы я работала? — спросила она Мики.
— Даже желая дать жене хорошее материальное положение, я не счел бы себя вправе лишать вас, Сента, возможности претворять ваш талант в те прекрасные произведения, которые удовлетворят ваши духовные потребности и заполнят жизнь так, как вам этого хотелось бы, — серьезно ответил Мики.
Они быстро шли по скверу.
— Поэтому не лишайте меня надежды. Я буду тем спутником вашей жизни, который облегчит вам борьбу за существование и всецело посвятит себя вам.
— Я не выйду замуж за Чарльза, — ответила Сента и впервые сама себе созналась, что она действительно не думала совершать этого шага.
С глубоким вздохом облегчения, еще сильнее прижавшись к ней и взяв ее под руку, Мики сказал:
— Вот теперь мы можем вернуться.
Возвращаясь домой с Сентой, Клое сказала:
— Дарлинг, вечер был прекрасный.
Сента согласилась, все еще радуясь, что этот день отметил великое событие в ее жизни. Душа ее ликовала еще и потому, что она окончательно решила освободиться от Чарльза и начать ту истинную трудовую жизнь, которую так очаровательно нарисовал ей Мики. Мысль о нем и его образ все больше и больше становился ей близким. Внутреннее чувство подсказывало Сенте, что в ней совершается какой-то неуловимый перелом ощущений и мыслей, связанных с Мики. Она принадлежала к числу тех женщин, которые хотят любви мужчин только для того, чтобы быть любимыми.
Глава XXVI
Предвосхищая все ожидания Хольдонг и самые смелые мечты Сенты, книга хорошо расходилась. Этот роман был не выдающимся, не великим произведением, но хорошо написан и довольно интересен по содержанию.
Хольдон предсказывал Сенте определенный круг читателей, который будет постепенно расширяться и обеспечит ей хороший доход. Возбуждение от успеха возрождало жизнерадостность Сенты. В ней вновь возникла вера в то, что счастье разрушит преграду, созданную природой за годы страданий.
Мики вернулся к своей работе в гараже. Он ежедневно писал, иногда неожиданно приезжал поздно вечером в город; тогда они вместе катались.
Чарльз все это время не требовал ответа, и Сенте начинало даже казаться, что он перестал о ней думать.
Однажды Сента получила от него письмо, в котором он сообщал о несчастном случае, происшедшем с ним на охоте, и просил приехать навестить его. Она была огорчена, но вместе с тем обрадовалась возможности окончательно с ним объясниться.
Так как путешествие было продолжительным, то она имела достаточно времени, чтобы обдумать свое положение. При мысли о предстоящем объяснении с Чарльзом она начинала нервничать.
Ее немного сердил и Мики, который так прямо настаивал на том или ином ответе.
Маунтхевен — прекрасное имение с красивым старым домом, построенным, по-видимому, людьми, которые любили это место и приложили много усилий, чтобы украсить его.
Одетый в довольно экзотический халат, Чарльз полусидел в постели, поддерживаемый горой подушек. Похудевший после перенесенной болезни, он выглядел значительно моложе своих лет. Когда Сента вошла, он покраснел.
— Вы доставили мне большое удовольствие, согласившись приехать; это чрезвычайно мило.
Сиделка, находившаяся при нем, пробормотала что-то о легкой утомляемости мистера Маунтхевена. Чарльз сказал:
— Мисс Гордон явится тем укрепляющим средством, которое мне необходимо.
Слабость его, по-видимому, была еще значительной. Он откинулся на подушки, продолжая держать руку Сенты.
— Не отнимайте вашу руку, мне так приятно.
Затем, помолчав минуту, сказал:
— Я много думал о нас с вами, лежа здесь в постели, и постепенно пришел к тому убеждению, что вы, дарлинг, должны согласиться стать моей женой.
— Вы стали сентиментальны, Чарльз. Я приписываю это вашему нездоровью, — ответила Сента и начала нервно ходить по комнате. Затем она остановилась у камина и закурила папиросу.
— Нет, вы не правы, я совершенно не сентиментален и серьезно об этом думал, так как времени-то у меня ведь было достаточно. Как странно, когда человек сильно переживает, он не может спокойно думать, и это, по-видимому, имеет большое значение. Когда летом я был так сильно увлечен вами, я был безумцем, и сам все испортил. Ведь вы тогда, наверное, вышли бы за меня замуж, не правда ли?
Взгляд его голубых глаз был направлен прямо на Сенту.
— Да, возможно, что тогда я дала бы вам согласие. Но когда мне пришлось в течение нескольких недель спокойно лежать здесь, мои мысли стали совершенно ясными и вернули меня к реальной действительности.
— Сента, скажите, когда вы станете моей женой?
У Сенты уже не было никакого выхода, никакой возможности уклониться от прямого ответа.
— О, милый Чарльз, я никогда не буду вашей женой.
Его брови страдальчески поднялись.
— Почему?
— Я не люблю вас.
— Но ведь вы любили меня до нашего глупого разговора. Сента, неужели вы окончательно отвергаете
