– Эх ты, Светка, – Мишка крепко сжал ее ладошку, – у тебя же есть все мы.
– Правда? – заулыбалась девочка.
– Абсолютная! – мальчик улыбнулся в ответ и кивнул с самым серьезным видом. – Ой, моя остановка! Не грусти, до встречи, – он махнул рукой и выбежал из вагона. Светка помахала ему вслед. Ее станция была следующей.
Мальчики ждали подругу на месте встречи уже лишние полчаса и откровенно начинали нервничать. Каждый по-своему убивал время: Мишка развлекался тем, что кидал камушки с обочины в стоящий поодаль рекламный щит. Игорь скучал, и чтобы занять себя хоть чем-то, сосредоточено сковыривал болячку с коленки. Димка рассматривал шнурки на своих кроссовках, периодически кидая встревоженные взгляды в направлении, откуда должен был прилететь флаер. Через пять минут он, не выдержав, спросил:
– Может, ее не отпустили?
– Да нет, она просто опаздывает, наверное, стоит в очереди, ведь флаеров на всех не хватает, – возразил ему Игорь.
– В общем, я думаю так: ждем, когда прилетит еще один, а потом идем без нее, иначе не успеем вернуться до темноты, – резюмировал Мишка.
Через пятнадцать минут на остановке приземлился очередной флаер. Из него выскочила Светка и незнакомые парень с девушкой. Молодые люди пошли в сторону домов, а девочка помахала рукой ожидающим ее мальчишкам и направилась в их сторону.
– Ты где была? Мы чуть не ушли без тебя! Если бы тебя не оказалось в этом флаере, ты бы нас уже не застала! – набросились на нее мальчики.
– Ой, простите, пожалуйста, – в голосе Светы звучало искреннее раскаянье, – я хотела быстрее уйти, но мама сказала, что если я хочу пропасть до вечера, то мне нужно поесть. Я спешила, как могла.
– А она не поинтересовалась, куда ты собираешься?
– Ну, она удивилась, что я так быстро вернулась из парка, но я сказала, что иду смотреть кино с девочками и вернусь поздно. Вроде бы мама не должна ничего заподозрить.
– Ну, хорошо. Все готовы? – спросил Мишка у своего маленького отряда.
Дружное «да» было ему ответом. Дети еще раз взглянули друг на друга и направились в сторону выхода.
Они тихо выскользнули из купола и пошли в сторону холма, за которым скрывался заброшенный город. Мир снаружи не был гостеприимным. Несмотря на то, что было лето, стояла прохладная погода: дул ветер, и дети слегка ежились под его порывами – все, кроме Димы, на котором была легкая курточка. Дорога встретила их привычным пейзажем: камни, земля, кое-где остатки железобетонных конструкций и ни единого растения. Ни одной травинки, которую мог всколыхнуть ветер, поднимающий пыль с обочин. Пустое белое небо равнодушно смотрело на идущих. Там, где оно смыкалось с землей, была проведена четкая граница, как будто рука неизвестного художника раз и навсегда отделила одно от другого. Они добрались до вершины холма, и Света оглянулась – внизу расстилался город, из которого они пришли. Купол радужно переливался, сквозь него были видны разноцветные дома, дуги мостов, зеленая дымка парков и аллей, точки летящих флаеров… Он был красив и манил к себе, но он так же чуждо смотрелся на буро-серой равнине, как капля варенья на белом платье. Девочка вздохнула и обернулась туда, где резким контрастом возвышался брошенный город: серый, абсолютно пустой, без единого движения, но, как ни странно, органично вписывающийся в окружающий пейзаж.
Дети уже не раз были в нем: играли в прятки, исследовали старые подвалы и квартиры, прятали «секреты» на память, поэтому трое из четырех ребят недоумевали, про какое открытие века говорит Мишка. Но все попытки выведать у него подробности заканчивались одним: «Подождите немного, сейчас дойдем, и вы сами все увидите».
Через полчаса они добрались до первых домов. Города, подобные этому, не были редкостью. Полуразрушенные строения из бетона, стекла и железа – памятник человеческому тщеславию – они производили тягостное впечатление, даже спустя столько лет. Обветшалые громады серых бетонных блоков, некогда бывших зданиями, высились по обеим сторонам улицы. На фоне белого неба они казались фантастическими гигантами, замершими в вечном ожидании, безразлично взирая своими пустыми глазницами-окнами на тех, кто осмелился их побеспокоить. Кое-где бетон полностью обветшал, и обнажился жесткий каркас строений – словно кости, проступившие сквозь шкуру умершего существа. Где-то на домах сохранилась мозаичная облицовка, но в массе своей краску смыло дождями или выжгло солнцем, и красивый некогда город превратился в серое грязное пятно на поверхности планеты. Абсолютную тишину улиц нарушали только шаги идущих детей.
– Сколько раз ни прихожу сюда, всегда как-то тревожно, – прошептала Света, чтобы нарушить молчание.
– А мне не тревожно, а тоскливо, – Дима пнул кусок кирпича, лежащий на дороге, – ведь здесь больше никогда не будут жить люди. Он так и будет стоять, пока совсем не разрушится со временем.
– А помните, как мы пришли сюда первый раз? – спросил Игорь. – Мы тогда боялись заходить в дома, думали, что все обвалится, если побеспокоить.
– Ага, помним, как Мишка уронил книжки в одной квартире, потому что полки сгнили, а ты, когда услышал шум, бросился наутек, потому что подумал, что дом падает, – мальчишки необидно засмеялись. Игорь шмыгнул носом и покраснел, он не любил вспоминать ту историю.
– Ладно тебе, – весело сказал Мишка Димке, – я тогда тоже знаешь, как испугался? – он подмигнул Игорю. – Ага, вот мы и пришли.
Улица вывела их к старой детской площадке – здесь они тоже как-то были, пытались покататься на качелях и карусели, но все оказалось настолько проржавевшим, что двигалось с большим трудом и ужасным скрипом. Да к тому же краска, которой были покрыты качели, осыпалась при касании, и ржавчина пачкала руки и одежду. Поэтому тот раз был единственным. К тому же мальчикам больше нравилось лазить по старым чердакам и подвалам: там можно было найти больше интересных штук. А Света любила квартиры: ей было интересно придумывать, как в них жили люди, куда ходили, что любили. И обязательно во всех историях у них все заканчивалось хорошо. Иногда в квартирах обнаруживались оставленные фотографии и книги. Тогда девочка могла подолгу вглядываться в лица, перелистывать пожелтевшие, пыльные страницы… одну фотографию она даже забрала себе на память, на ней была изображена очень красивая женщина с букетом ромашек. Беззаботная и счастливая, она не подозревала о том, что через несколько лет на Земле не будет ни ромашек, ни вообще цветов.
Мишка подвел их к старой карусели и зачем-то лег на живот, заглядывая под нее. Потом обернулся на стоящих рядом ребят и сделал приглашающий жест рукой: «Ложитесь, смотрите!» Игорек тут же плюхнулся рядом с Мишкой, Димка оценивающе посмотрел на Свету, снял с себя курточку и положил на бетонные плиты рядом с мальчишками: «Ложись на куртку, так ты не испачкаешься», – сказал он девочке. Она благодарно улыбнулась и аккуратно, стараясь не помять платье, легла. Димка тоже плюхнулся рядом с братом, и все удивленно уставились в полумрак, где вдалеке, пробиваясь сквозь бетон, в кольце ржавой стружки стоял маленький росток какого-то дерева. Над ним в карусели была дыра, проделанная временем, и сквозь нее можно было видеть кусочек неба. Мишка повернулся к друзьям.
– Вы понимаете, что это значит? – спросил он. Ребята неуверенно переглянулись и пожали плечами. – Мои родители – биологи, и они мне не раз говорили, что, когда на земле за куполами начнет что-то расти, у нас всех появится надежда. Здесь семьдесят пять лет ничего не росло. С момента катастрофы и до сегодняшнего дня.
И вот он – первый росток после семидесяти пяти лет неудачных попыток что-то посадить за куполом. Понимаете? Мы совершили открытие века. Мы первые его нашли! Еще никто не знает, я даже родителям не сказал. Я обнаружил его неделю назад, был здесь один и вдруг решил заглянуть сюда еще раз, проверить, смогу ли я заставить эту карусель крутиться, если хорошенько ее раскачать. И увидел его. Потом ходил сюда каждый день, всю неделю, смотрел, проверял – живой ли. И вот сегодня решил показать вам.
Дети посмотрели на росток с возросшим уважением.
