Хотя теперь в этом не было необходимости, Дэвид держал Венецию под руку. Они находились друг к другу ближе, чем хотелось бы девушке. Но они были почти возле машины, и ей казалось, что не имеет смысла отодвигаться.
— Я хотел где-нибудь перекусить, — вдруг заявил Дэвид, — но не увидел подходящего местечка.
— Да. И кроме того, там было чересчур много мух. — Они сели в машину и открыли окна. — В любом случае, — добавила Венеция, — у нас все еще есть пакет, а еду надо доесть, пока она еще свежая.
— Чудесно, — обрадовался Дэвид.
На окраине города они устроили пикник в свете уличных фонарей.
— Мне понравилось. — Венеция имела в виду не еду, а фиесту. — Очень испанская.
И замок тоже, вспомнила девушка, но насколько другой! Что бы подумал сеньор Андре Рафаэль де Аревало Лоренто, увидев ее в свалке возле кассы дерущейся за билеты в дешевый кинотеатр? Или бегущей по улице рука об руку с Дэвидом Бакфордом вслед за оркестриком? Но пройдет много дней, прежде чем она забудет эти необыкновенные танцы или полет вееров-бабочек.
— С вашей стороны было просто потрясающе привезти меня сюда, — вкрадчиво произнес Дэвид.
— Я бы не узнала о фиесте, если бы не вы.
Они снова упаковали пакет, и Венеция повела машину в parador. Подъехав к входу, она припарковалась в конце ряда машин. Заглушив двигатель, девушка хотела выйти из машины, но, прежде чем успела открыть дверцу, Дэвид схватил ее и притянул к себе. Венеция сразу отпрянула, но молодой человек не обратил на это внимания. Он привлек ее к себе и поцеловал в губы.
Венеция попыталась вырваться.
— Дэвид! — запротестовала она, пораженная.
— О, перестань, Венеция. Мы провели чудесный вечер, давай и завершим его чудесно. — Продолжая сжимать ее в объятиях, он стал целовать ее в глаза, щеки, губы.
Венеция слабо сопротивлялась, но это, казалось, только еще больше разжигало парня. Наконец девушка освободила руку и сумела открыть дверцу машины. Дэвид наклонился, стараясь закрыть ее, но потерял равновесие, и ей удалось ускользнуть от наглеца и почти вытолкнуть его из машины.
— Не будь дурочкой, Венеция. — Он открыл другую дверцу, стараясь схватить девушку, когда она оказалась между двумя машинами. Ему это удалось, и Дэвид развернул ее лицом к себе.
— Ты что, с ума сошел! — возмущенно воскликнула она. — Отпусти меня сейчас же!
— Иди ко мне.
— Пусти меня!
Из темноты позади них раздался чей-то голос:
— Я бы на вашем месте сделал так, как просит сеньорита. — Неизвестный говорил так властно, что Дэвид Бакфорд тотчас отпустил Венецию и сердито обернулся.
— Кто вы такой? — с вызовом вопросил он.
— Андре Рафаэль де Аревало Лоренто. А вы?
— Какое вам дело! — ответил молодой человек нахально. Венеция едва могла поверить, что это тот самый Дэвид, который весь день был таким милым.
— Мое дело в том, чтобы вы больше не докучали мисс Гамильтон. Я сам позабочусь о сеньорите. Вы хорошо сделаете, если извинитесь и уберетесь отсюда.
Дэвид ушел, не извинившись, и дон Андре повернулся к Венеции. Она обессиленно прислонилась к машине.
— Успокойтесь, успокойтесь. Все хорошо. Вы в полной безопасности. — Он положил руку ей на плечо.
— О, сеньор. — Она не могла продолжать, так стучали ее зубы. Девушка прижалась к дону Андре. Он держал ее в своих объятиях, пока дрожь не унялась.
— Я думаю, вам надо выпить.
Дон Андре вынул ключ зажигания, поднял сумку Венеции, запер машину и, держа девушку за локоть, повел в широкий зал parador. Дэвида Бакфорда нигде не было видно.
Официант появился немедленно, как только дон Андре щелкнул пальцами. Он заказал коньяк.
— Пожалуйста, сеньор, я не люблю коньяк, — взмолилась Венеция. — Можно мне чего-нибудь другого?
Он заказал ей шерри.
— Что случилось, сеньорита? Вы что, подвезли его вечером?
— Не вечером, сеньор. Сегодня днем. Он ехал в этот же parador. И сказал мне о фиесте и о том, что зрелище очень интересное. Поэтому мы поехали вместе. И он вел себя безукоризненно.
— Но не в то время, когда я его увидел. — Дон Андре был мрачным. Таким Венеция его еще никогда не видела.
— Я и сама ничего не понимаю. Он превратился в свирепого зверя.
Дон Андре молчал. Ему незачем было говорить. Венеция чувствовала, что он не одобряет ее поведения, но сейчас не хочет обидеть ее словом. Подобный инцидент оправдывал его неприязненное отношение к иностранке и являлся ей обвинением. Она вела себя совершенно неправильно и, как бы ни была потрясена тем, что произошло, не имела оправданий.
— Я могу только поблагодарить вас, сеньор, за вмешательство. Я благодарна за то, что вы оказались рядом в такой момент. Но… как вы там оказались?
— Поговорим об этом завтра. По-моему, вам на сегодня хватит. Когда допьете свой шерри, идите спать.
— Вы возвращаетесь в castillo?
— Нет, я останусь здесь. Уверен, что они найдут для меня комнату. — Венеция тоже была в этом уверена. — В котором часу вы позавтракаете со мной, сеньорита?
— В девять? В половине десятого? Когда вам будет угодно.
Они пересекли salla и прошли по длинному коридору к ее номеру. Дон Андре пожал ей руку, отпер дверь и подождал, пока девушка войдет внутрь.
Венеция прислонилась спиной к запертой двери. Противоречивые чувства охватили ее. Неожиданная перемена, произошедшая с Дэвидом Бакфордом, и злость на себя за то, что не подумала о таком повороте событий… Она легкомысленно позволила ему брать себя за руку, приобнимать за плечи, и он принял это за поощрение близости. Но самое ужасное, что в такой двусмысленной ситуации ее застал дон Андре. С одной стороны, Венеция была ему безмерно благодарна, но с другой — обижена. Девушка швырнула сумку на кровать и воскликнула, едва сдерживая слезы:
— Надо же было так случиться, что именно сеньор де Аревало увидел меня в унизительном положении!
Да, он не произнес ни слова осуждения, был на удивление терпимым и любезным и нежно обнимал ее, трясущуюся от переживаний. Однако Венеция слишком хорошо знала — он не одобряет ее поведения, и, если бы ему стало известно, как она провела вечер… боязно даже думать, что бы он сказал.
Лежа в постели, девушка размышляла о том, что привело сеньора в этот городок. Явно он приехал, чтобы увидеть ее. Но почему? Он, должно быть, прогуливался в ночной прохладе и увидел ее машину. Она не могла объяснить причину его визита, перебирая в уме всевозможные невероятные варианты, пока сон не сморил ее.
Утром Венеция с особой тщательностью приготовилась к завтраку с доном Андре. Уложила волосы в прическу, что придавало ей более строгий вид, и достала из гардероба голубое льняное платье простого покроя. Потом долго накладывала макияж. Наконец, придирчиво оглядев себя в зеркале, девушка надела на руку широкий серебряный браслет с бирюзой. Возможно, это заставит его забыть о линялых джинсах и коротких бикини, подумалось ей.
Сеньор де Аревало ждал ее в столовой, обставленной очень строго. Он окинул девушку пристальным взглядом своих темных глаз, оценивая безукоризненно-официальный, но очень привлекательный вид.
— Надеюсь, вы уже пришли в себя, — вежливо произнес мужчина, отодвигая для нее стул.
— Да, спасибо.
Венеция села, положив на колени салфетку. Дон Андре настоял на том, чтобы заказать для нее яйца, помимо обычного континентального завтрака. Пока они ждали заказ, Венеция налила кофе им обоим и
