растянулись в победной улыбке, потому что она весила на треть килограмма меньше меня. Я сохранила тот маленький клочок бумаги, который со временем совсем выцвел. Меня интересовало предсказание судьбы, а не вес.
— Это знамение, — проговорила тогда Бетти.
Но автоматических весов сейчас здесь не было. Странно… Все оставалось так же, как раньше. Все, кроме этого.
Мы едва вышли из лифта и направились к двери в учебный центр, как все началось. Моя неторопливая жизнь превратилась в бешено крутящийся водоворот. А сделала ее таким Мюриэль, которая носила тогда прозвище мадемуазель Ледяная Дева. Мюриэль была статной блондинкой, по происхождению наполовину немкой, наполовину швейцаркой. Эдакой взрослой и злобной версией Хайди [16]. Она занимала важный пост в учебном центре. Мюриэль была личной ассистенткой директора, очень личной ассистенткой. Ходил слух, что начинала она с самой низшей должности — и работала простым клерком. Но, будучи очень уверенной, очень исполнительной и, как я уже сказала, очень высокой блондинкой, вскоре она добралась до вершины и осталась там — в буквальном смысле сверху, потому что, предположительно, именно такая поза больше всего нравилась директору. Все были очень осмотрительны с Ледяной Девой, даже сам директор. Да, с ней было бесполезно даже спорить.
Конечно, директор был женат и, как типичный француз, имел связь на стороне. Его жена каждую пятницу приходила на обед и вежливо беседовала и смеялась с Ледяной Девой, любовницей ее мужа. Конечно, она все знала. В отличие от Ледяной Девы она просто была милашкой, безупречно одетой в костюмы от Шанель, с сумочкой от Шанель, модной стрижкой и пуделем в придачу, для полноты картины. Она имела все, что хотела. Так зачем же раскачивать лодку?
— Bonjour, Annie. — Ледяная Дева, как и всегда, излучала рвение исполнять возложенные на нее обязанности, Ее серые глаза были так же холодны, как сталь на снегу, а улыбка могла бы заставить поежиться любого. — Ваш месье Витали здесь. Я отвела его в salle (
А, месье Витали… Значит, сегодня я шла к нему.
— Интересно, — говорит Марк, — что ты забыла упомянуть о нем. Очень удобно.
Карло Витали записался на занятия «тет-а-тет». Он хотел довести свой английский до совершенства при помощи своего личного преподавателя, предпочтительно женщины. Так он сказал Ледяной Деве. Это было вполне разумное требование, учитывая, что его компания оплачивала все затраты, поскольку он был заместителем директора этой самой компании, и то, что он любил женщин. Да, он очень любил женщин.
Вот так я познакомилась с Карло.
Я занималась с ним почти год до того, как встретила Марка. При этом, надо признать, месье Витали не сильно преуспел в английском.
— Non, mais (
Трудно описать словами силу харизмы Карло, его шарм, перед которым было невозможно устоять. Встретить его означало влюбиться. Карло был итальянцем, родом из Милана, высоким, красивым брюнетом с улыбкой широкой как… как… В общем, с непередаваемой улыбкой. Даже по фото, на которых он получался великолепно, нельзя было полностью оценить все его обаяние.
Карло приехал в Париж около двадцати лет назад, но все равно говорил по-французски с итальянским акцентом. Его речь напоминала поэзию — тщательно подобранные слова, размеренный слог и мелодичность. Когда он произносил мое имя, оно звучало как Анна, что, конечно, совсем не то, что Энни. Анна — согласные смягчались в середине, кончик языка как бы останавливался на двух «н», смакуя их во рту, отчего они набухали и становились влажными…
Это придавало моему имени чувственности, заставляя его наливаться и созревать, как девочка созревает и превращается в спелую женщину. От его голоса мои колени подгибались, а мои… Очень важно оценить степень шарма Карло, чтобы был понятен смысл дальнейших событий — почему я влюбилась в него, почему любая женщина влюбилась бы в него.
Да, стоило Карло только щелкнуть пальцами, как я приезжала к нему в Италию, прибегала в маленький экзотический ресторанчик на другом краю Парижа. Да, куда угодно! В конце концов, тогда мне едва исполнилось двадцать четыре, и я была молода и наивна. Вот почему пока я не упомянула об одной вещи, которая, по словам Марка, является довольно существенной. Да, и до этого я еще доберусь.
Но потом Карло заговорил.
Он молчал до того момента, пока, встречаясь с ним на протяжении довольно долгого времени, я узнала о ней, о его жене. Мне и в голову не приходило, что Карло может быть женат. Он никогда не упоминал о ней, поэтому я просто предположила, что он холост. Я думаю, сомнения начали закрадываться в мою душу с тех пор, когда я столкнулась с теми фактами, что он очень редко мог встречаться со мной в выходные, что никогда не приглашал меня к себе домой, всегда тщательно выбирая места, куда отправиться поужинать или просто погулять. Конечно, это были рестораны не из каталога Мишлен — как раз такие, где он совершенно точно не мог встретиться с ней. Когда я вспоминаю об этом сейчас — о том, что Карло был женат, — и о Марке с Фредерикой, я начинаю задумываться: сама-то я где была в тот момент?
Да, я была молода, но как я могла быть настолько наивной?..
Конечно. Марка обижает, что я приравниваю его ситуацию с Фредерикой к моей истории с Карло.
— Между нами все было кончено, — говорит он. — Как я мог быть с ней, когда приходил к тебе почти каждую ночь?
Но именно это его «почти» и беспокоит меня.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Карло ждал меня в классе, сидя спиной к двери, и выглядывал в окно, будто я минуту назад вышла отсюда за чем-нибудь, например, за словарем или грифелем для доски. Он что-то напевал. Меня не было пятнадцать лет, а он напевал.
Ничего не сказав, я задержалась на несколько секунд в дверях. Но, должно быть, он почувствовал мое присутствие, так как повел плечами, а пальцы легко ударили по поверхности стола.
— Анна!
Он повернулся, вставая, чтобы приветствовать меня. Карло был так рад меня видеть, что я вспомнила, что так же радовался трехлетний Чарли, когда я забирала его из детского сада. Он выпрыгивал из песочницы и бежал через двор, крича: «Мамочка!»
Карло шагнул мне навстречу, раскрыв объятия, не успела я и захлопнуть за собой дверь. В коридоре послышались шаги. Звук прекратился, а затем кто-то зашагал быстрее. Может, Ледяная Дева?
За годы мои воспоминания об этом мужчине стали более расплывчатыми. Я помнила его как бы по частям. Его черты были для меня словно деталями пазла, который я разобрала и убрала прочь. Я помнила черный цвет его волос с серебристыми вкраплениями на висках, помнила задор в его черных, словно уголь, глазах… его улыбку. Но я забыла то влияние, которое Карло оказывал на меня тогда, я забыла полную картинку трехмерного Карло из моего прошлого — настоящую, естественную красоту этого мужчины, его впечатляющее телосложение и силу его рук. Карло схватил меня и приблизил к себе. Я забыла это влияние, под которым находилась и сейчас. И ничто, даже возраст, не может защитить тебя.
Я не святая.
Я почувствовала, как краснею, и все мое тело начало деревенеть, когда Карло прижал меня к себе, проводя ладонями по спине, ниже, еще ниже. Он застал меня врасплох быстротой движений и яростными прикосновениями. Его бедра с силой вжимались в мои, отчего меня охватывало…
