счастливых семьях, но своим предательством он перечеркнул все, что у них было. Сказочный вечер на яхте был испоганен отвратительной сценой, произошедшей потом в этом доме.
А уж суд!.. О нем ей даже вспоминать не хотелось. И убитый вид Рассела после прочтения судьей документов не смягчил ее сердца. Хотя у нее перед глазами до сих пор стояло его побелевшее лицо и безнадежно вцепившиеся в волосы руки. Как ни смешно, но в тот момент ей отчаянно захотелось его утешить, и она с трудом призвала себя к порядку, напомнив себе, что этот тип только что пытался выставить ее беспринципной, не чурающейся никакими средствами охотницей за богатыми стариками. И как он мог так бессовестно рассказать о том, что произошло между ними?! Это подло, в конце-то концов!
Тори не понимала, как можно ради денег поступить столь непорядочно. Хотя Грег и объяснил ей мотивы Зака, но что-то ей в них не верилось. Слишком уж они были надуманны. Сразу влюбился, но считал подругой Рифа? Тори признала, что какая-то доля правды в этом есть. У нее до сих пор по спине пробегал озноб при воспоминании о тех страстных взглядах, которые он бросал на нее, думая, что она его не видит. Именно из-за них она и обратила на него внимание. До этого относилась к нему так же, как и ко всем другим мужчинам, — с опаской и недоверием.
Мамины слезы, которая не могла понять, за что любимый муж оставил ее так безжалостно, не добавляли сильному полу популярности в глазах дочери. Если они могут оставить любящую женщину без всяких объяснений, то можно ли верить их словам и клятвам? Рабы инстинкта. Сегодня нравится одна, и они с пеной у рта клянутся ей в любви, но, стоит им добиться своего, как они столь же истово любят другую и с таким же напором обещают вечную любовь уже ей.
Правда, недавно выяснилось, что все было не так, как представлялось ей и маме, но стереотип уже сложился и довериться мужчине для Тори было сродни подвигу.
И она чуть было не совершила ошибку, поверив не тому человеку. Рассел в плеяде предателей и изменников исключением не был. Так что его побег в самую ответственную минуту был для нее благом. Только вот как объяснить это жаждущему любви сердцу?
Прошло несколько часов, близился вечер, а Тори все не знала, что ей делать. Сколько времени нужно мужчине, чтобы проспаться и прийти в себя? У нее не было никакого опыта в подобных делах, и она начала уже понемногу паниковать, когда наконец по коридору раздались довольно твердые шаги и, отвлекая ее от неприятных размышлений, в дверь библиотеки негромко постучали.
Тори нехотя открыла, оставаясь, впрочем, в пределах досягаемости внутреннего телефона.
Рассел не походил на самого себя. Вид у него был изрядно потрепанным — мятый костюм, будто он спал одетым. О чем это я? — спохватилась Тори. Он и спал этой ночью одетый здесь, в библиотеке. Что ж, такая ночевка явно не пошла ему на пользу. Под глазами темные тени, губы посерели, щеки ввалились. Можно подумать, что у него случилось большое горе. Хотя потеря половины компании для него и есть самое настоящее горе. Зак же живет ради этой компании.
Она холодным жестом указала на стоявшее напротив кресло, и он упал в него, нервно приглаживая волосы.
Тори не смогла отказать себе в удовольствии его уколоть:
— Вы, мистер Рассел, решили здесь поселиться, что ли? Вам больше нравится этот дом? Может быть, нам с вами просто поменяться? Мне такой огромный особняк вовсе ни к чему. А вам, возможно, и сгодится. Можете гарем здесь завести.
Зак виновато посмотрел в ее рассерженное лицо.
— Сарказм вам не к лицу, Тори. Признаю, что был несколько не в себе, но основное из того, что Грег говорил обо мне и моих к вам чувствах, помню. И подтверждаю каждое его слово. И ответьте мне, пожалуйста, есть ли у меня надежда? — И беспокойным взглядом он остановился на ее губах, будто хотел запретить им говорить неприятные для него вещи.
Тори отдала должное его уму и дипломатичности. Если бы он прямолинейно потребовал сказать, любит ли она его и выйдет ли за него замуж, то она с ходу ответила бы отказом. Но надеяться никто никому запретить не может.
Кто знает, что она будет чувствовать, когда боль и досада пройдут? Возможно, просто посмеется над нелепой ситуацией, в которую угодила по милости эксцентричного отца? И простит Зака, который в этой истории тоже является пострадавшей стороной?
Вслух же она осторожно сказала:
— Я вам ничего обещать не могу, мистер Рассел. Где гарантия, что ваши слова не еще один способ выманить у меня наследство Бакстера? Не получилось наскоком, так получится измором?
Рассел судорожно вцепился в свои и без того взлохмаченные волосы и взмолился:
— Не вспоминайте о моем идиотском поступке, Тори! Это все ревность. Я становился сам не свой, как представлял вас в объятиях Рифа. В отношении вас я совершил много непорядочных поступков, сейчас и сам не понимаю, как я мог так низко пасть. Любовь, если честно, не такое уж приятное чувство. Поговорка гласит, что на войне и в любви все способы хороши, но я определенно зарвался. Все делал неправильно. Но теперь разрешите мне делать так, как должно?
— Что вы имеете в виду? — не поняла Тори.
— Если бы был жив Риф и я бы знал, что он ваш отец, я попросил бы у него разрешения ухаживать за вами. То есть сделал бы все, как полагается. Но его нет, и я спрашиваю у вас: вы позволите мне ухаживать за вами?
Тори прислушалась к своим внутренним ощущениям. Еще совсем недавно она мечтала об этом, но сейчас на душе было пусто и холодно.
— Я не хочу, чтобы вы ухаживали за мной, мистер Рассел. Вы принесли мне слишком много боли и показали себя непорядочным и недостойным доверия человеком. Поэтому лучшим выходом будет, если вы выкупите у меня все акции, принадлежавшие Рифу, я уеду и мы с вами никогда больше встречаться не будем.
Для Зака это был удар ниже пояса. Конечно, он был не прав, он виноват, но нельзя же наказывать человека так жестоко! Жизнь без Тори была ему не нужна, и он принялся лихорадочно выпутываться из жуткой ловушки, вырытой собственными руками исключительно по собственному скудоумию.
Поняв, что в этом неверном деле главное время, он решил тянуть его как можно дольше.
— Боюсь, что это невозможно, Тори. Мои финансовые дела не так хороши, как бы мне хотелось. И такую огромную сумму мне взять просто неоткуда.
Тори с недоверием взглянула в его лицо. Он ответил ей бесстрастным взглядом игрока в покер.
— Но я думала, у вас достаточно денег, если Риф включил в завещание такое странное условие — продать акции только вам.
— Просто Риф понимал, что чужих пускать в такое тонкое дело, как управление компанией, нельзя. Но лишних денег у меня нет. В прошлом году на модернизацию производства и без того взяты весьма приличные кредиты, причем под высокие проценты. Большая часть доходов компании уходит на выплаты банкам. А независимого личного состояния, как у Рифа, у меня нет. — И он уверенно добавил: — Можете справиться у главного бухгалтера, если мои слова вызывают у вас сомнения. — Он тут же решил при первом же удобном случае позвонить в бухгалтерию и потребовать у мистера Гоора, чтобы тот подтвердил его слова.
Тори задумалась.
— Ну хорошо. Я буду продолжать работать в компании, пока что-либо не определится. Но давайте договоримся сразу — никаких ухаживаний и никаких заявлений о нашей якобы помолвке, как вы это устроили вчера.
Зак с недоумением уставился на нее.
— И когда это было?
Пытливо заглянув в его красные, как у белого кролика, глаза, Тори поняла, что он не притворяется и в самом деле не помнит, что вытворял.
— Этим утром. Вы заявили моим горничным, что поменяете весь персонал после нашей женитьбы.
Зак почесал затылок.
— А что, хорошая мысль. От бездельников надо безжалостно избавляться. Это правильно.
