— В наших летописях тоже зафиксирован подобный случай. — Показалось мне или в голосе Корина и впрямь промелькнула некая нотка сентиментальности? — 831 год от воцарения Диввелькринга Могучего, основателя рода Бельков. Девушку звали, кажется, Даэга, а наследника… — Бар Корин резко оборвал фразу. — Вы верите в судьбу, Вуко?
— Иногда, сэр.
Мне крайне не хотелось посвящать Бара Корина в тонкости моих личных философско-религиозных воззрений. Во-первых, по моему глубочайшему убеждению, ни время, ни место не располагало к подобным излияниям, во-вторых, они были настолько сложными и запутанными, что вряд ли мне удалось бы сделать это без трех-четырех пакетов хорошего глюколова, а в-третьих…
Бар Корин неожиданно вскинул голову вверх, и я машинально повторил его жест.
Из серой пелены смога точно над нами вывалились несколько десятков необычайно крупных дождевых капель, медленно, словно в рапидной съемке, долетели до земли и с громким треском разбрызгались о коричневую шершавость гланца у наших ног.
— Мракович…
— Да, сэр?
— Вы ведь учились на стряпчего?
— Простите?
— На судейского, на…
— …на юридическом, — закончил я.
Это был мой первый университет. Собственно, именно полученные там знания и подтолкнули меня на скользкую тропинку общественного трутня. К сожалению, быть юристом в Федерации далеко не столь престижно и прибыльно, как, скажем, в Американской Империи начала века. Правда… смог, например, был тогда не чета нынешнему — могучий выхлоп миллионов углеродных двигателей, а не жалкие последствия дриллэффекта.
— И что вы скажете об этих… обвинениях, — Бар Корин слегка, самым уголком рта, улыбнулся мне, и это мимолетное движение, равно как и столь же мимолетная запинка перед словом «обвинениях», окрылили меня лучше любого пинка под зад, — с профессиональной точки зрения.
— Ну, — сказал я, — в общем, капитан предположил все правильно.
Полицейский при этих словах округлился еще больше и попытался проскользнуть мимо Корина поближе ко мне.
— За исключением, — задумчиво добавил я, — одного небольшого эпизода.
Капитан настороженно замер.
— Он неверно определил мой статус.
— Поясните, — улыбка Бар Корина стала чуть шире.
— Ну, это очень просто, — сказал я. — Дело в том, что я не преступник. Я заложник.
Тень улыбки пропала.
— Браво, — по отсутствию эмоций тон Бара Корина мог бы соперничать с лучшими моделями дверных замков. — А что скажете вы? — развернулся он к капитану.
— Но… — после моей последней фразы капитан уже не так походил на воздушный шарик, разве что на полусдувшийся. — Я протестую! Это вопрос до…
— Впрочем, — все тем же бесцветнымтоном прервал его Бар Корин, — это никому не интересно.
Уф. Кажется, это был всего лишь тест — и я его прошел.
— Поскольку дело имеет внеземной статус, — продолжил Бар Корин, — оно автоматически попадает в сферу СБ. Впрочем, оно туда попадает в любом случае — в нем замешан сотрудник СБ, а это уже компетенция отдела внутренних расследований.
У меня по спине пробежала пара батальонов мурашек. Если мной займется «инквизиция»… тогда я могу не опасаться «десятого круга» — то. что остается после «инквизиторов», годится лишь к выбросу на свалку.
— Я проте…
— Я не закончил! — с нажимом произнес Корин. — У меня нет ни времени, ни желания затевать официальную тяжбу. Поэтому вам придется, — он сунул руку в карман и, вытащив оттуда маленький прямоугольник, похожий на VIP-визитку, протянул ее капитану, — ограничиться вот этим.
Коп смешно наклонил голову, вглядываясь — и, с четко различимым чавком, разинул рот и выпучил глаза, сразу сделавшись похожим на выброшенную из воды рыбу.
Мне очень захотелось последовать его примеру — я понял, что именно предъявил ему мой новый шеф.
У сотрудников СБ существует несколько разновидностей так называемых карт-бланш — документа, дающего им право на всяческие официально недозволенные действия, на которые не хватает их обычного статуса. Низший, синий, «Слово и дело» — который, кстати, я должен буду получить у Йорунги после прохождения курса психотренинга, — право производить аресты с нарушением процессуальных норм, нарушать право на неприкосновенность без санкций и прочие, облегчающие повседневную рутину, приятности. Средний, красный, «Два ноля», он же «мочить в сортире», так его называют остряки, — право самостоятельно выносить приговоры и приводить их в исполнение. Ну и высший, золотой, «Дай порулить», — перехват управления у всех чиновников Федерации вплоть до планетарного уровня — это уже для высших чинов.
— Рекомендую вам, — донесся откуда-то издалека язвительный голос Корина, — сосредоточить усилия ваших подчиненных на синдикате «Девон», а именно — на несоответствии степени готовности его ПВО законодательно определенным параметрам.
Только… ходят по миру мрачные слухи о еще одной разновидности служебной «пайзцы» — бесцветном. Не для высших чинов — для избранных. О маленькой такой прямоугольной пластиночке, напичканной мощнейшей опознающей интелкторникой, на поверхности которой личной подписью президента Федерации санкционировано все.
Bay! Если Бар Корин вот так запросто размахивает фишкой, способной рулить мегалинкорами Флота Открытого Космоса… или приказать им прогреть Машины Судного Дня… Боже, куда я влип?! Где тут выход?! Катапульта?! Кнопка «СОС»? Кнопка «Ресет»?!
Впрочем — совершенно самостоятельно от головы подумали враз ставшие ватными ноги, — выход в подобных случаях обходится обычно куда дороже входа.
— Эта, — голос Бара Корина вывел меня из фамильно-суицидального состояния, — драконья отрыжка в нормальном состоянии?
Я задумчиво уставился на «Мазду». Откровенно говоря, мысль о том, чтобы вновь оказаться на ее борту — да что там, на борту любого космолета! — в ближайшие несколько часов могла вызвать у меня приступ, и отнюдь не восторга. Но сказать «нет» Бару Корину…
— В ходе тестового полета выявилась недостаточная надежность компенсирующих гравитационных генераторов, — сказал я. — Других серьезных недостатков не замечено.
— Хорошо, — Корин кивнул. — Поскольку мы все равно конфискуем этот космолет…
А может, все не так уж плохо? Хоть денег сэкономлю… на что-нибудь приятное.
— То выделенные вам на приобретение транспортного средства финансы будут переведены обратно, — закончил Бар Корин. — Очень хорошо. Следуйте за мной.
— Но… — начал было я.
Как оказалось, полковник СБ умел двигаться удивительно быстро — я еше только соображал, что стоило бы закрыть распахнутый рот, а серая стеклоткань куртки уже исчезла в проеме флаера.
Просто замечательно. Особенно с учетом того, что у меня просто-напросто нет доступа к управлению «Маздой». Черт, да я даже внутрь не могу…
Я опрометью бросился к столпившимся вокруг пепелаца копам, схватил за рукав форменки того, что стоял ближе к входу, и, махнув перед его ошеломленной рожей удостоверением, скомандовал: «Открыть!»
— Чего-о? — У меня не было времени дожидаться, пока этот олух пропустит мою команду через все свои две с половиной извилины. Поэтому пришлось самому срывать с его пояса полицейский локет, вкладывать в его руку и со всей силы шлепать о сенсор.
