Принадлежал он охранной службе какой-то корпорации, реактор и плазменные экраны были усилены пять лет назад. Плюс еще кое-какие дополнительные апгрейды…
— А именно?
— Полностью возможности этого космолета можно будет продемонстрировать в тестовом полете, — заявил продавец.
Странный у него голос… или это комм в моем скафандре глючит? Росту небольшого, возможно, подросток… или женщина. Юношеская ломка?
— И когда может состояться этот полет?
— В любой удобный для вас момент, милс. Если у вас действительно серьезные намерения.
Хм. Я обошел пепелац по кругу. Симпатичная штучка, по виду чем-то похожая на старинный прибор для разглаживания белья… как же он назывался-то… парашют? Нет… ах, да — утюг. Ну да, особенно эта массивная пластина вихревого гравитатора снизу. Понятно, что, когда космолет выйдет на трассу и расправит все лепестки и надкрылки, сходство исчезнет, но пока — очень похож. Строгий, практичный стиль без всяких выступающих излишеств. Оно и к лучшему — не люблю я все эти новомодные конструкции из ломаных линий.
— А прямо сейчас можно?
— Разумеется, милс.
Продавец сверился с датапагом, быстрым движением выбил на ценнике код доступа — створка люка медленно поползла вниз — и, отодрав ценник от обшивки, небрежно бросил его под соседний пепелац.
— Прошу, милс. Поднимайтесь в рубку, располагайтесь. Я поднимусь к вам через минуту.
— А…
— Как только закончу внешний тест реактора. Лаз в рубку прямо перед входом.
Можно подумать, сам бы я в жизни не догадался, где у пепелаца рубка. На астроправа же сдал как-то… четыре года назад. Правда, именно на космолетах летал я за эти четыре года от силы раз десять. А тяжелый истребитель «Гром», в обыденности «Гроб», при всех его неоспоримых достоинствах, требует немного других навыков.
Например, кабина у него не в пример меньше рубки. Влезло не только кресло для второго пилота, но еще и диванчик для пассажиров на пять посадочных мест, плюс свободного пространства вокруг кресел еще на двадцать стоячих. Можно встать, потянуться, выпить стаканчик кофе, затем, не торопясь, воспользоваться расположенными рядом удобствами, а не пользовать соответствующие системы комба… о, кстати! Комб-то можно стянуть!
Я с наслаждением избавился от вконец провонявшего шлема и с не меньшим удовольствием вдохнул чистый — если не считать немедленно впрыснутых ароматизаторов — воздух. Хорошо-то как. Чистый воздух, мягкое кресло и предупредительный сервисный робот — что еще надо космолетчику для счастья?
— Вы уже готовы? — Продавец… нет, все же продавщица влетела в рубку, уронила шлем на диванчик и, упав в кресло первого пилота, немедленно зашуршала пальцами по сенспанели. — Советую пристегнуться.
— Э-э… — Я озадаченно огляделся. Пилотское кресло могло похвастаться мягкой обшивкой приятной расцветки, высокими подлокотниками — но какие-либо фиксирующие приспособления в его достоинствах не значились.
Вид бесконечных рядов Большой Свалки в обзорном экране дрогнул… и резко, очень резко ушел вбок- вниз, сменившись сияющей россыпью звезд.
— Слетаем до Земли и обратно, — сообщила девушка, вешая над интерфейсом одно окно за другим.
Я неожиданно для себя залюбовался ею. Красивая — впрочем, в наше время окончательной победы пластхирургии стандартной красотой никого не удивишь. Другое дело, что представления о красоте у разных людей тоже разные — и когда этой разности набирается десяток-другой миллиардов… но именно эта девушка мне нравилась. Золотистые локоны до плеч — интересно, как она их в шлем-то укладывает, — тонкие черты личика, большие зеленые глаза… хм, никогда не замечал, что у лунарей настолько увеличенные зрачки.
— Трасса почти пуста, так что ходовые характеристики оценить сможете, — продолжила девушка. — Потом войдем в атмосферу, спустимся, полетаем у поверхности и обратно на орбиту. Устроит вас, милс, такая тестпрограмма?
— Вполне. — Я закончил прощупывать обшивку кресла и убедился, что никаких скрытых приспособлений она не содержит. Видимо, фирма «Мазда» верила в свои гравигеты. Мне тоже… хотелось в них верить.
— Разгон у нее не очень. Всего лишь… — девушка ткнула пальцем в столбик над сенспанелью, который резво — слишком, на мой взгляд, резво — полз вверх. Верхушка его при этом становилась все краснее — забавное двусмысленное зрелище, но мне было не до шуток. — …Двадцать семь же.
Я перевел взгляд на сектор реактора — там до красных зон было еще далеко. Пока далеко.
— Вот и трасса, — радостно заметила девушка. — Как я и говорила, почти пустая. Так что разогнаться сможем..
— А может, — начал было я, но изящный пальчик с перламутровым ногтем уже опустился на белый кружок, отозвавшийся на это протестующим пиликаньем.
— Bay! — выдохнул я, глядя, как звезды на экране растягиваются в черточки. Потом я снова глянул на сектор реактора — и начал постукивать пальцем по подлокотнику. Форсированный, да.
— Люблю скорость. — Девушка на миг оторвалась от интерфейса, поправляя сбившуюся на глаза прядь волос. — На Свалке есть один «джексон-призрак», я беру его иногда — полетать. Так здорово. Тритриевый реактор на пять ГэВ — и ты делаешь любого, как черепаху.
— Угу, — кивнул я. — Четыреста тысяч эко плюс налоги. И страховка.
— Вы не романтичны, милс, — обиженно сказала девушка. — Вот вам зачем понадобился космолет?
— Хочу заняться торговлей с Мирами.
— В самом деле?! — восторженно переспросила девушка. — Тогда беру свои слова обратно. Это же чертовски здорово — все эти маги, дворяне, рыцари, замки, колдуны, демоны…
— …монстры, антисанитария, — пробурчал я, но девушка, похоже, не услышала.
— Мои родители, — продолжила она, — очень любили сказки — фэнтези, так это тогда называлось. Когда я родилась, долго спорили, как меня назвать — Морганой или Рыжей Соней.
— И что выбрали?
— Золушка.
— И как, — полюбопытствовал я, — уже нашли своего принца? Или хотя бы хрустальный башмачок?
— Пока нет, но я не теряю надежды. А как звать вас, милс?
— Вуко. Вуко Мракович.
— Интересное имя.
— Славянское. — Я решил не тратить время на изложение запутанной генеалогии своих предков, потому что увидел, как мне показалось, более насущную проблему. — А не пора ли нам…
— Теоретически, — задумчиво сказала Золушка, — на дистанции Луна—Земля мы не могли разогнаться настолько, чтобы щиты не выдержали удар об атмосферу. Но я все равно хотела проверить пиковое торможение…
Голубой шар, занявший уже почти весь экран, стремительно ухнул вниз. Я сглотнул подступивший к горлу комок, покрепче схватился за подлокотники..
И страшный удар вмял меня в спинку кресла, разом выбив воздух из легких. Десятая секунды, не больше — но какая же должна быть тяга, чтобы перегрузка на гравигеты дала не меньше сорока «же»!
— Ага, — радостно заявила Золушка, — гравигеты в список на замену! Теперь проверим экраны.
Протестующий вопль я издать не смог — по причине все того же отсутствия воздуха в легких. Слабое же мановение руки вряд ли могло быть истолковано таким образом, даже если бы моя спутница и соизволила хоть на миг отвлечься от экрана и озаботиться состоянием потенциального покупателя.
А голубой шар Земли снова вернулся на экран и теперь занимал его почти полностью, приближаясь очень быстро… слишком быстро!
Я даже не успел посмотреть, с какой скоростью мы врезались в атмосферу — слишком ярко полыхнули
