— Йес-с!
— Мы попали!
— Великолепно!
— Вуко, ты гений!
— Она ранена, хозяин, — сообщил из-под потолка бесенок. — И не сможет больше за нами гнаться.
— Йес-йес-йес!
— Мы сделали это!
Продолжая держать руки на штурвале, я позволил себе на миг расслабиться и скромно помечтать о том, что хотя бы одна из двух дам догадается вознаградить героя… ну, для начала хотя бы нежным поцелуем. Собственно, я был не так уж не прав… не приди эта мысль в голову одновременно обеим. А так дело кончилось обменом напряженно-недружелюбными взглядами.
— Она ранена, — повторил Айт. — И… она зовет на помощь.
— Кого? — усмехнулся я. Затем я припомнил давешнее «Мама» и твердую уверенность маленького вымогателя, что мама явится на этот зов, — и мне стало не по себе.
— Она, — печальным голоском подтвердил мои догадки бесенок, — зовет других драконов.
— Т-так, — выдохнул я после короткой, но очень зловещей паузы. — Где тут у нас ближайший портал?
Успокоился я лишь после третьего по счету портала. Точнее, успокоился — это не совсем подходящее к данному случаю выражение. Просто я пришел в себя настолько, что, когда занудливый голос бортмозга сообщил об отказе основной энергосистемы и переходе на резервный источник питания, я не продолжил бешеную гонку к следующему порталу, а спокойно приземлился у первого же обнаруженного селения. После чего позволил Кайти и Айту совместными усилиями попытаться убедить меня в том, что драконы не смогут выследить нас на другом Мире.
Разумеется, из этой попытки ничего толком не вышло. Уже на второй минуте разговора Кайти начала пересказывать какую-то крайне старинную, судя по занудливости стиля, легенду об отряде наемников, совершивших подвиг подобный нашему — то есть попытавшихся благополучно скрыться после грабежа драконьей сокровищницы. Если верить легенде, дракон действительно не смог магически отследить похищенное после бегства наемников через портал и вынужден был прибегнуть к тому, что мой русский дедушка именовал «дипломатией штурмовиков», а преподы Моисеевского — показательными террористическими акциями. Насколько я понял, кончилось все плохо для обеих сторон — некий князь-демон сначала перебил всех наемников, реализовав таким образом старый добрый принцип «грабь награбленное», а затем сумел отправить вслед за ними и законного владельца своего нового достояния.
К концу этого, пересыпанного названиями Миров, стран, именами — на мой взгляд, абсолютно непроизносимыми — главных и второстепенных героев и прочего, местами вообще непонятно зачем упоминаемого народа, повествования я начал незаметно клевать носом.
Возмущенный Айт немедленно принялся доказывать, что именно вышеупомянутый князь-демон с самого начала являлся вдохновителем и организатором всего предприятия и что без его информационного и магического обеспечения весь героический поход завершился бы в котлах первого же гоблинского становища. Зато отплатившие своему благодетелю типично людской неблагодарностью наемники…
На этом месте я собрался было вмешаться и пресечь разгорающийся спор, но эту часть работы за меня проделала вернувшаяся снаружи Золушка. Впрочем, особых усилий ей для этого прилагать не пришлось — под ее отсутствующим взглядом шедший на повышенных тонах разговор завял совершенно самостоятельно.
— Ну ч-что там? — спросил я, когда после пятиминутной мертвой тишины мне начало казаться, что моя напарница настолько погрузилась в себя, что разучилась не то что членораздельно говорить, но и просто дышать.
— Реактор.
— Я з-знаю, что у нас есть р-реактор, — заметил я после еще одной пятиминутки, сообразив наконец, что продолжения фразы из уст напарницы не последует. — Я д-даже догадываюсь, в к-какой именно части пепелаца он р-расположен. И что?
— Он сломался.
Шах и мат.
— Что з-значит «сломался»? — не выдержал я. — В нем же д-движущихся деталей меньше, чем в к- кир-пиче!
— Пойди и посмотри сам!
М-да. Более идиотскую ситуацию трудно было вообразить. Застрять на неизвестном Мире, имея на шее командира, то есть командиршу отряда наемников, полный багажник награбленного добра — и ни малейших шансов самостоятельно отремонтировать проклятый пепелац. Да, это в моем стиле, точнее, в стиле моего личного черта — узнаю его волосатую руку.
— Может, позвать кузнеца? — неуверенно предложила Кайти.
Нет, с меня хватит!
— Кузнец так к-кузнец, — устало сказал я. — Хоть д-демон из пятого круга ада. Зовите к-кого хотите, а я пошел с-спать.
Само собой, мне приснился кошмар, и поэтому я даже обрадовался, когда голос напарницы выдернул меня прямо из леса колыхавшихся щупалец. Щупальца были похожи на крысиные хвосты и выглядели на редкость отвратительно.
— Кузнец говорит, что его дара на нашу машину не хватает, — сообщила Золушка.
— Да уж, — вздохнул я. — Вряд л-ли его дар в-вклю-чает в себя пять с-семестров прикладной ф- физики.
— Он советует пригласить гнома.
— Приглашай, — отозвался я, наугад тыча пальцем в панель навевателя.
Разумеется, черт не упустил и эту возможность. Эротические сновидения… как раз то, в чем я сейчас нуждался меньше всего.
— Пришел гном.
— Ну и?
— Он требует пустить его в активную зону. Говорит, что у нас все очень по-дурацки устроено, и хочет все переделать.
— Ты п-предупредила его, что это о-опасно?
— Да.
— Тогда пусть и-идет и делает все, ч-что хочет. — Кажется, я потихоньку начал проникаться царящим на Мирах наплевательским подходом к опасностям.
Еще через полтора часа «здорового глубокого сна без сновидений» — ощущение, будто вас долбанули по башке чем-то тяжелым, — в голосе моей напарницы появились какие-то новые нотки.
— Вуко?
— Да?
— Гном починил реактор.
— Что?!
— Гном починил реактор, — повторила Золушка. — Но… тебе стоит на это посмотреть…
Лучше бы я этого не делал. Зрелище, представшее моему взору в реакторном отсеке, заставило меня очень серьезно усомниться в реальности окружающего мира.
— Это р-работает?!
— Скажу больше, — нарочито бесстрастно произнесла Золушка, — с этим выходная мощность увеличилась на двадцать процентов.
— Что ж, — задумчиво сказал я. — Бар Корин б-бу-удет в восторге. Ручаюсь, что космолет на па-аровой тяге ему еще не да-арили.
— Может, попросить его подвесить на пилоны пару арбалетов? — все тем же бесстрастным тоном предложила напарница, сосредоточенно изучая расцветку потолочной панели.
— Н-ну уж нет, — возразил я. — Любому безумству есть п-предел… п-по крайней мере, я на это н-
