пламя окружило ее со всех сторон. Затем она резко развернулась и быстро пошла, почти побежала вперед — сквозь колдовской огонь, способный — я знал это! — обратить дракона в горсть пепла и смести защиту мегалинкора. А еще я знал, что Дайк торопится не потому, что идет сквозь это пламя, а потому, что уходит
А я стоял и смотрел, как тоненькая фигурка подбегает к дверям… как в щели расходящихся створок вспыхивает ослепительно белое сияние… все равно что глядеть на полуденное солнце, я вскинул руку, заслоняясь, но все равно успел увидеть, как Дайк, широко раскинув руки,
Миг спустя чудовищный удар выбил пол у меня из-под ног и этим же полом с размаху врезал мне по затылку.
Все же паранойя должна иметь разумные пределы. Скажем, если бы Рарнаург не увлекался наводнением замка магическими монстрами собственного изготовления, а нанял сотню-другую гоблинов, глядишь, они бы меня и затоптали — с открытым-то переломом голени. А так все проблемы сводились к обходу вонючих дымящихся туш и попыткам подыскать оптимальный метод использования посоха архимага в качестве импровизированного костыля.
До самого последнего коридора… широкого тоннеля, по которому без особых сложностей мог бы проехать бласт-вагон… кстати, судя по длинным полосам потертостей на гланце, что-то такое здесь и раскатывало. Старый добрый земной гланц…
К сожалению, кроме него, в тоннеле было еще кое-что земное. Два боевых кибера «Фэр-14» приподнялись на суставчатых лапах, разворачивая в мою сторону хоботки излучателей.
— Спокойно, спокойно, — забормотал я, пятясь обратно за угол. — Уже никто никуда не идет.
Шах и мат. Против двух «быков» мне бы и «смерч» помог не больше, чем рогатка. Вот будь у меня мега- танк, я бы, может, еще подумал… секунды две.
Бэ-ка «Фэр-14»… производятся на Марсе корпорацией «Тадеуш Олимпик». Двойные экраны, разнесенная логистика… источник энергии — свинцовый тор-генератор. В пассивном режиме его им хватит лет на двести пятьдесят… или на пятьсот, если догадаются дежурить по очереди, так что сидеть и ждать, пока у этих переабгрейдженных паучков кончатся батарейки — вариант бесперспективный. Проще уж обдумать вариант с подкопом. Должна же тут быть какая-то вентиляция, коммуникационные линии… стоп!
Идея, пришедшая мне в голову, была слишком глупой и опасной, чтобы понравиться с первого раза. Но отбрасывать ее окончательно я все же не стал — и зря, потому что минуту спустя она оказалась безусловным фаворитом моего личного конкурса, проходившего под девизом: «Что делать?».
Все зависело от того, кто настраивал режимы «быков». Вряд ли кто-то из местных — во-первых, эти олухи могли элементарно запороть сложную и дорогостоящую технику, а во-вторых, памятуя о царящей здесь паранойе, «быки» скорее всего разносили бы в пыль все, что показывалось из-за угла и не походило при этом на барана. Ну а поскольку я еще не перешел в мелкодисперсное состояние, настройки «Фэр-14» должны не очень далеко отстоять от стандартных — незримая черта, по пересечении и тому подобное.
Что должен делать часовой, если на его глазах охраняемый объект пытаются ремонтировать? Правильный ответ — немедленно произвести арест саботажников и диверсантов. Боевые киберы, при всех их прочих достоинствах, в этом вопросе куда более ненадежны.
Я осторожно выхромал из-за угла, огляделся по сторонам, старательно игнорируя угрожающие покачивания сенсорных башенок, уперся левой рукой в стену. Перевел дух, хорошенько размахнулся и что было сил ударил по стене посохом.
Гланц… гланц очень хороший стройматериал. Дешевый, негорючий, легкий — и не очень прочный. В наш век модульных трансформеров избыточная конструктивная прочность — это не достоинство, а помеха. Ибо никто не ведает, где через пять минут придется резать следующую дыру под новую сенспанель, разъем или силовой вывод.
Мне потребовалось семь ударов, чтобы проломить в стене тоннеля дыру два на полтора метра. А в этой дыре… в этой дыре открывался целый набор интереснейших вещей, из которых меня больше всего занимали две прозрачные трубы с предупредительными метками цвета Дайкиных волос.
Гигаваттные силовые кабели. Очень полезная в хозяйстве вещь, но, в силу конструктивных особенностей, чертовски требовательная к некоторым параметрам. Например, отклонение осевой должно составлять не более трех микрон на его метров кабеля. Приходилось мне как-то заниматься юстицировкой такого кабеля — тот еще геморрой.
Я аккуратно просунул посох между гигаваттниками и, развернувшись поудобнее, резко дернул его вниз. Отпустил. И снова дернул. И снова отпустил.
Скачки энергии такой плотности — дело нешуточное. Контрольным системам генератора придется сбрасывать излишки энергии в «белый шум» — такой шум будет «слышно» даже за орбитой местной луны. Но это, конечно, паллиатив, долго в таком зверском «дерганом» режиме генератор не протянет.
Интересно, как скоро оборонительная интелктроника сопоставит скачки энергии с передаваемым «быками» изображением моих обезьяньих ужимок? Если, конечно, тут есть единая оборонительная система… три ха-ха, если она тут есть, то я об этом узнать не успею. Вверх-вниз, дернуть-отпустить.
На шестьдесят третьем рывке я выдохся. Все же чертовски неудобно заниматься подобной физзарядкой, балансируя на одной ноге. Впрочем, по моим расчетам, этого вполне должно хватить — даже с избытком. Разумеется, в том маловероятном случае, если эти дурацкие расчеты окажутся верны. Так это или нет, я узнаю минут через двадцать — и крайне желательно использовать эти минуты на то, чтобы оказаться от генератора как можно дальше.
Золушку я встретил примерно в двух километрах от замка — и уже не нашел сил удивиться этому особо сильно. Чертова усеянная каменюгами пустошь вымотала меня сильнее, чем полчаса допроса с пристрастием.
И все же я наскреб остаток сил, дабы задать один, вполне логичный, на мой взгляд, вопрос:
— Какого черта ты тут делаешь?
— Иду спасать тебя, — учитывая обстоятельства нашего расставания, моя напарница держалась на удивление невозмутимо. — Должна же я сказать, какой подлой сволочью оказался мой напарник. Бывший напарник.
— А где Айт и Венджер?
— Остались там, — коротким кивком Золушка обозначила направление «позади себя». — Сначала они тоже рвались пойти со мной, но потом в один голос заявили, что здесь вот-вот должно произойти нечто ужасное.
— Да? Это хорошо.
— А где твоя красноволосая подружка?
— Честно… — метров за триста до встречи с Золушкой я неудачно поскользнулся на осыпи, и теперь каждое произносимое слово отдавалась болью в раскровавленных губах, — не знаю. Но очень хотел бы знать.
— Ты бросил ее?! — выкрик Золушки хлестнул по ушам, словно выстрел в упор.
— Нет.
Рассказ, вернее, попытка рассказать о том, что произошло в замке, получилась на удивление короткой. Не то чтобы я не хотел говорить — но вызываемые памятью слова комом застревали в горле, и наружу прорывались лишь короткие фразы, округло-лаконичные, словно строчки из рапорта.
— Значит, все было зря! — устало заключила Золушка, падая на камни рядом со мной. — Друзья… те, кто пошел с нами на смерть, — все было зря!
— Почему же, — улыбаться разбитыми губами было чертовски больно, но если нельзя, но очень хочется… — кое-кто… сделал то, что собирался. Магическая защита замка снята.
— Но земное оружие осталось! И его хватит.
— На всякую хитрую гайку, — я приподнялся, вглядываясь в темнеющее небо, — найдется свой… ложись!
Ослепительный зеленый луч ударил с неба точно в белоснежный клык центральной башни. За ним последовал второй, третий… затем воздушная волна обожгла лицо, и я уткнулся носом в скалу, вслушиваясь в грохот падающих вокруг обломков.
