просыпаться в Раю: видеть себя во дворце своего Отца; воспринимать небо, землю и воздух, как радости, дарованные свыше; и относиться ко всем с таким почтением, как если бы ты был окружен одними Ангелами. Невеста короля, попав во дворец своего суженого, имеет меньше оснований для радости, чем ты.

Ты не будешь получать удовольствия от мира до тех пор, пока море не потечет в твоих жилах, пока ты не облачишься в небеса и не увенчаешь свою голову звездами. Пока ты не станешь считать себя единственным, кому весь этот мир достанется в наследство, и даже кем-то большим, поскольку любой из живущих в этом мире людей является единственным наследником, как и ты. Пока ты не будешь получать такое же удовольствие от Бога, какое скупцы получают от золота, а короли от власти, - ты не будешь получать удовольствия от этого мира.

До тех пор. пока твой дух не заполнит весь мир. а звезды не станут твоими украшениями; пока вечная мудрость Бога не станет для тебя такой же естественной, как умение ходить и принимать пищу: пока ты хорошо не познаешь то неясное ничто, из которого сотворен наш мир; пока ты не возлюбишь людей настолько, что будешь желать их счастья так же сильно, как и своего собственного; пока ты не не станешь восхищаться способностью Бога быть добрым ко всем. - ты не будешь получать удовольствия от мира. Пока ты не познаешь мир лучше, чем свои собственные владения: пока красоты земного шара не станут тебе более дороги, чем красота твоего дома: пока ты не вспомнишь, как давно ты был сотворен и как чудесно было появиться на свет. - ты получишь больше удовольствия от дворца своего величия, чем если бы он был сооружен сегодняшним утром. Более того. ты не сможешь получить истинное удовольствие от мира до тех пор, пока ты не возлюбишь саму красоту наслаждения настолько, что страстно возжелаешь убедить других людей наслаждаться миром. И пока ты настолько не возненавидишь ужасную греховность людей, презирающих тех, кто наслаждается миром, что согласишься скорее гореть в адовом пламени, чем разделить с ними вину за их ошибки. Мир есть отражение Бесконечной Красоты, но человек этого не видит. Мир - это Храм Величия, но человек об этом не думает. Мир - это область Света и Покоя, но человек поднял в ней ужасный шум. Мир - это Рай Божий. Он больше принадлежит человеку со времени падения последнего, чем до него. Мир - это место обитания Ангелов и Врата Небес. Когда Иаков очнулся от сна, он сказал: 'Бог - здесь, а я этого не знал. Как величественен этот мир! Он есть ничто иное, как Дом Божий и Врата небес.

Томас Трахерн

Прежде чем перейти к обсуждению средств, с помощью которых можно достичь как высот, так и полноты духовного знания, давайте ненадолго остановимся на ощущениях тех, кто получил привилегию 'узреть Единого во всех вещах', но даже не попытался познать Бога в самом себе. Очень много интересного материала на эту тему содержится в книге Бекка 'Космическое Сознание'. А здесь достаточно будет сказать, что 'космическое сознание' может прийти само по себе и по природе своей является тем, что католические теологи называют 'благородным даром'. Человек может обладать благородным даром (например, целительной энергией или способностью угадывать будущее) и, в то же время, совершать смертные грехи. Для спасения его души этот дар не является ни необходимым, ни достаточным. По мнению Бекка, в лучшем случае, этот неожиданно открывшийся доступ к ' космическому сознанию' представляет собой необычное приглашение - приложить усилия в достижении высот внутри души, так и полноты внешнего знания. В подавляющем большинстве случаев это приглашение отклоняется; благородный дар оценивается восторгом, который он доставляет; человек ностальгически вспоминает момент, когда этот дар открылся, и, если этот человек еще и поэт, то он создает изящное описание этого события - примерами тому служат великолепные места в 'Чайльд Гарольде' Байрона, 'Тинтернском Аббатстве' и 'Прелюдии' Вордсворта. В этом вопросе ни одно человеческое существо не может безоговорочно судить другое человеческое существо. Но на основании биографических данных, по крайней мере можно высказать предположение: нет никаких серьезных причин думать, будто на Байрона или Вордсворта описанные ими богоявления оказали значительное воздействие на трансформацию их характеров; нет также никаких доказательств того, что после описанных ими богоявлений поэты совершили какие-нибудь значительные деяния. По свидетельствам Де Куинси, Китса и Хейлона, Вордсворт до конца своих дней оставался законченным эгоистом. А Байрон, даже после того, как узрел Единого во всех вещах, оставался самим собой завораживающей трагикомической личностью.

В этом контексте очень интересно сравнить Вордсворта с другим великим писателем и любителем природы - святым Бернаром. 'Пусть учителем твоим будет Природа' - говорит первый. И продолжает утверждать это: Одна прогулка в весеннем лесу Скажет больше о человеке, О добре, зле и нравственности, Чем все мудрецы на свете.

Святой Бернар высказывается приблизительно в том же духе. 'Все, что я знаю о божественных науках и Святом Писании, я узнал от лесов и полей. Моими единственными учителями были березы и дубы'. А в другом из своих писем он говорит: 'Послушай опытного человека: в лесу ты узнаешь больше, чем в библиотеке. Деревья и камни скажут тебе больше, чем уста профессора'. Оба писателя пользуются примерно одними и теми же выражениями, но их слова имеют разный внутренний смысл. С точки зрения Августина наслаждаться можно только Богом. Созданиями божьими не следует наслаждаться, их следует использовать использовать с любовью, состраданием и отстраненным восхищением, как средства обретения знания о том, чем следует наслаждаться. Вордсворт, как и почти все обладавшие литературным даром поклонники Природы, воспевает именно наслаждение божьими созданиями, а не их использование для достижения духовных целей - использование, которое, как мы увидим дальше, требует большой самодисциплины. А Бернар чем-то само собой разумеющимся считает, что его читатели постоянно укрепляют самодисциплину и, любя Природу, прислушиваясь к ней, как к учителю, все же воспринимают ее только, как путь к Богу, а не как объект наслаждения, которым может быть только Бог. Красота цветов и пейзажа не просто доставляет удовольствие тому, кто подобно 'одинокому облаку' бродит по сельской местности, и является не просто приятным воспоминанием для того, кто, попив чаю, лежит 'с отсутствующим или задумчивым взглядом' на софе в библиотеке. Реакция на эти красоты должна быть более энергичной и целенаправленной. Древний буддистский автор пишет: 'Братья мои, вы видите перед собой корни деревьев и пустое место, так медитируйте'. Истина, конечно же, заключается в том, что мир принадлежит тем, кто того заслуживает. Ибо, как сказал Филон, 'даже если человек не может сделать себя достойным создателя космоса. он должен попытаться сделать себя достойным самого космоса. Он должен превратиться из человека в природу космоса и стать, если так можно выразиться, маленьким космосом'. Для того, кто не сумел сделать себя достойным своего творца (полностью порвав связь с окружающим миром), или хотя бы достойным космоса (привнеся порядок и единство в раздираемую противоречиями недисциплинированную человеческую личность), и поэтому не ставший достойным того, чтобы мир принадлежал ему, мир, с духовной точки зрения, является очень опасным местом.

Единство Нирваны и Сансары обусловлено природой вселенной; но полностью осознать или непосредственно ощутить этот факт могут только те, кто достиг высокого уровня духовного развития. Когда обычные, милые, не обновленные духовно люди принимают этот факт на веру и применяют его на практике, то они попросту ищут приключений на свою голову. Ужасные истории об отказе от общепринятых норм морали предупреждают нас о том, что может произойти, когда мужчины и женщины применяют на практике воспринятую только разумом и по-настоящему не осознанную теорию, что все есть Бог, а Бог есть все. Не менее угнетающей, чем проявления аморальности, является и 'гармоничная' жизнь добропорядочных граждан, которые из всех сил стараются жить в святости, но на деле понятия не имеют, что такое жизнь настоящего святого. Доктор Оман в своей книге 'Естественное и Сверхъестественное' немало пишет на тему того, что 'примириться с мимолетностью - значит открыть вечность'. И в недавно вышедшей книге 'Наука, религия и будущее' Кэнон Равен восхищается Оманом за то, что тот сформулировал принципы теологии, не содержащие антагонистических противоречий между природой и благодатью, наукой и религией, - принципы, в которых мир ученого и мир теолога представляют собой поистине одно и то же. И все это в полном согласии с даосизмом, дзэн-буддизмом и такими христианскими поучениями, как Ата et fac quod vis* (* Люби и делан, что пожелаешь (лат.). - Прчм.ред.) святого Августина и советом отца Лаллемана теоцен-трическим созерцателям отправиться в мир и действовать, ибо истинное добро порождается только соответствующими деяниями. Но ни доктор Оман, ни Кэнон Равен не дают достаточно ясно понять, что ощутить истинное единство природы и благодати, Нирваны и Сансары могут только те люди, которые выполнили определенные условия. Fac quod vis во временном мире - но только после того,

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату