альпинистов. Только людям вроде них, с особым допуском-разрешением на ведение исследовательских и иных необходимых работ, дозволялось пока оставаться на склонах вулкана. Теперь же даже их опытная группа наверняка будет отозвана.
Филипп начал вышагивать туда и обратно, не в силах, очевидно, спокойно ждать радиовызова.
— Грейс, может, нам начать собираться? — неуверенно проговорил он. — Это сэкономит время, ведь в случае чего эвакуироваться придется быстро. Хорошо, что аппаратура вся уже в сборе и готова хоть сейчас вниз. А вот лагерное барахло…
— Это мысль, Фил. Почему бы тебе не начать помаленьку?
— О'кей. Так я и сделаю, — ответил он и опрометью бросился к палаткам.
Грейс покачала головой, но ничего не сказала. А Бет при виде такой бешеной активности Фила просто замерла на месте. Она никогда не видела его в подобном состоянии. Он выглядел обезумевшим… даже не от страха, а от самого настоящего ужаса.
Но она одернула себя. Его психопатическое состояние лишь отчасти можно объяснить страхом перед возможным извержением. Главное, он чувствовал, что неминуемая разлука все ближе, а внешние обстоятельства только содействуют этому.
— Привет, друзья мои, — раздался вдруг из-за палаток глубокий и мужественный голос.
— Стюарт! — воскликнула Грейс, быстро направляясь навстречу геологу. — Бога ради, Стюарт, что случилось? Мы ждали вас час назад.
— Виноват, Грейс, кругом виноват. Мы забыли сменить номера своих позывных. Потом у Джоша что- то приключилось с лазерными линзами, запасных нет, радиокода нет. Ну, скажу я вам, хоть световые сигналы подавай, как в античные времена. Помните? Троянская война, сигнальные костры на вершинах холмов… Романтика, одним словом…
Бет поймала себя на том, что высматривает, не видно ли кого за спиной Стюарта Хантера в облаке взметнувшегося пепла. И, осознав это, с нелепой настойчивостью попыталась внушить себе, что почувствовала облегчение, не увидев на тропе младшего геолога. Но на кончике языка у нее вертелся вопрос, который, однако, задала Грейс:
— А где Джош? Он не с вами?
— Ох, обычно мы стараемся держаться вместе. Но Джошуа решил сходить на точку, снять показания датчиков, это в четверти мили отсюда.
— Сент-Хеленс, вас вызывает Ванкувер. Вас вызывает Ванкувер. Прием, — забормотало радио.
Все тотчас окружили Дану, сидящую за передатчиком.
— Ванкувер, это Сент-Хеленс, рады вас слышать. Прием.
— Сент-Хеленс, можете пока расслабиться. Наша аппаратура не показывает движения магмы, сила периодических подземных толчков минимальна. Но извержение не исключено. Будьте все время у рации. Если ситуация изменится, сразу же сообщим вам. Повторяю, вы можете пока действовать по своему рабочему расписанию до завтра, до трех часов. Единственной проблемой может оказаться штормовой фронт, надвигающийся со стороны океана. Поэтому мы можем радировать раньше, чем вы закончите свои работы. Как поняли? Прием.
— Ванкувер, вас поняли. Можете радировать раньше, чем мы закончим работы. Прием.
— Не скучайте. Отбой.
И бестелесный голос умолк, остались только шуршание, гул и попискивание эфира, потом и того не стало: Дана выключила передатчик.
— О'кей, люди, можно еще поработать, — объявила Грейс. — Слышали, что сказано: близкой опасности нет. Стюарт, вы пойдете помогать Джошу или хотите посмотреть, как работают киношники- документалисты?
— Джошуа не нуждается в моей помощи, так что я не упущу шанса и прогуляюсь с киношниками, тем более документалистами.
— Бет, а почему бы тебе тоже не пойти с нами? — сказала Грейс. — Я думаю, в такое время лучше всем держаться вместе.
— О нет, Грейс. Я уже загорелась идеей насчет муравьиных солдат и рабочих, это как нельзя кстати пригодится для новой темы. Досадно было бы упустить такую возможность из-за пустых страхов. Со мной все будет в порядке. Здесь и идти не так уж далеко, вы же помните, как хорошо мы обозначили эту тропу. Так что увидимся позже.
И она, не дав старшей подруге и слова вымолвить в знак протеста, не отреагировав на порыв Фила остановить ее, ринулась прочь, благо все снаряжение с себя так и не сняла. Фил лишь посмотрел ей вслед и снова перевел тоскливый взгляд на вершину горы.
А Бет с камерой и всем необходимым для фотосъемки остановилась, лишь когда лагерь скрылся из поля ее зрения. И только здесь достала из сумки эластичный бинт, туго перевязала лодыжку и надела защитные очки, спасаясь от пепла, вздымающегося при каждом шаге и дуновении ветерка.
Отправляясь дальше, она улыбалась. Смешила мысль, что о собственном здоровье думать за нее здесь никто не станет, ибо сейчас домашний доктор может врачевать ее только по радио.
Глава 5
Они маркировали тропу кусочками ярко-оранжевой веревки из натуральных волокон. Бет не помнила, сама ли она это придумала или когда-то вычитала из книг. В любом случае, маленькие рыжие указатели, провожавшие к тому месту, где экспедиция проводила предыдущие исследования, радовали ее взор.
Но веселое настроение вмиг испарилось, стоило ей дойти до края селевого потока. Джошуа Хантер был уже тут как тут и возился со своим бесценным аппаратом. Она растерянно смотрела, как высокий человек повернулся и затем большими шагами направился к ней.
Бет безжалостно погасила пламя, вспыхнувшее в тайниках ее души от одного его вида. Ни в коем случае нельзя допустить повторения вчерашнего безумия.
— Не двигайтесь, Бет! Хотя я понимаю, что вам не терпится с присущим вам энтузиазмом вновь сшибить этот прибор, на установку которого я затратил час.
Джошуа, глядя на ее обиженное личико, добродушно рассмеялся. Беспричинная радость, возникшая в момент появления девушки, удивила его самого. Вчера вечером прошлое навалилось и буквально раздавило его атмосферой вины и печали, окутывающей гору. Он почти зримо ощущал присутствие призрака Кэрол, витающего у него над головой.
А сейчас, в это солнечное утро, украшенное легкими облаками, которые удавалось видеть, когда оседал пепел, он должен был признать, что чертовски рад появлению Бет. Ему нравилось ее общество. Что ж, возможно, придется расстаться с ней навсегда. Но сейчас…
А Бет, глядя на жизнерадостного Джошуа, видела, что он ничуть не расстроен вчерашним. Глаз его она не могла разглядеть, поскольку на носу у него опять сидели эти ужасные зеркальные очки, но за непроницаемыми стеклами угадывалось озорное мерцание.
Встреча с ним вызвала у Бет множество самых разных ощущений. Сначала она лихорадочно искала объяснений своего появления здесь, затем покраснела от смущения, вспомнив их вчерашнее расставание. И все это усугублялось тем, что она не принимала его улыбку за чистую монету. Смущало также собственное сердцебиение. С чего бы это?..
— Простите, доктор Хантер, что прервала ваши кропотливые труды, но я пришла на точку, заранее намеченную для работы. И что я вижу? Вы умудрились взгромоздить вашу драгоценную штуковину прямо в середину муравьиной колонии, которую я выбрала для съемки.
— Колония муравьев? Где? Здесь нет ничего живого в радиусе четверти мили, — растерянно пробормотал он, всматриваясь в почву у себя под ногами.
Силы небесные! Неужели ей удалось наконец навязать этому самоуверенному нахалу роль недотепы?
— Это показывает, как много вы знаете. Сойдите с муравейника!
Бет взяла его за руку и оттащила от прибора.
