19
В середине дня Когэн поставил свой белый пикап «эль-камино», расписанный языками пламени, у серебристого «торонадо» на стоянке «Холидей-Инна» в Южном Аттенборо, Массачусетс. Знак рядом с «торонадо» гласил: «Добро пожаловать, молодая поросль торговых палат Юга».[16] Когэн зашел.
В лобби у стойки бара сидел водитель, крутил в руках большой стакан имбирного эля. Когэн сел рядом.
— Опоздал, — сказал водитель.
— Мне мама так раньше говорила, — ответил Когэн. — «К себе на похороны опоздаешь». Надеюсь.
— Устроил себе праздник, — сказал водитель.
— Стараюсь как могу, — ответил Когэн. Бармену сказал: — Пива.
Бармен налил в кружку «Микелоба».
— Все уже под контролем, я понимаю, — произнес водитель. — Наконец-то.
— Знаешь, — сказал Когэн, — для парня, которого я пытаюсь выручить и все такое, с тобой до ужаса трудно иметь дело. Мог бы и в Бостон тебя загнать, знаешь. Мне во Фрэмингем надо было, а сюда совсем вот не надо. Я стараюсь оказать тебе любезность.
— Что за херня не так во Фрэмингеме? — спросил водитель. — Небо падает или что?
— Не, — ответил Когэн. — У Стиви стомиллиметровые кончились, а у меня по-любому его машина, а у него мой грузовик, вот я туда и поехал, повидал его и подбросил. Нравится мне иногда любезности оказывать.
— Окажи мне услугу, — сказал водитель. — Будь любезен, никогда не оказывай мне услуг. Я видел, как ты работаешь.
— Я тебе так скажу, — сказал Когэн. — Давай-ка мне хворост.
Водитель протянул Когэну толстый белый деловой конверт.
— Прошу прощенья, — сказал Когэн. Он соскользнул с табурета.
—
— Мне отлить надо, — сказал Когэн. — Ты меня только не трожь, ага? Я от тебя нервничаю. А когда я нервничаю, мне надо отлить. Еще имбирного выпей, елки-палки.
Когэн ушел в мужскую уборную. Потом вернулся.
— Тебе лучше? — спросил водитель.
— Нет, — ответил Когэн. — Там только пятнашка.
— Трое ребят, — сказал водитель. — Я не уверен, мне надо было у него спросить, башлять тебе за пацана или нет. Он сказал, надо.
— И правильно сказал, — сказал Когэн. — По пятерке каждый.
— Верно, — сказал водитель. — Он мне столько и сказал башлять Митчу.
— Ну да, — сказал Когэн. — Но я так понимаю, Митч посрался с амарой, тупой засранец, и теперь его окунули. Митч не смог. Я же всем дыры затыкаю по свистку. Отныне цена десятка.
— Диллон берет всего пятерку, — сказал водитель. — Он мне и это сказал.
— Уже не берет, — ответил Когэн.
— Послушай, — сказал водитель. — Ты тут у Диллона на замене. Получаешь столько же, сколько и Диллон. Не больше. Разбирайся сам с Диллоном. Я тут ничего не могу сделать.
— Ты не можешь ничего сделать ни насчет чего, — сказал Когэн. — Вы, ребята, все такие. Все просто идет по пизде и прочее, прекрасно, вам кто-то нужен, все наладить. Я тебе просто говорю, все, теперь стоить будет больше.
— Диллону скажи, — сказал водитель. — С ним и разбирайся.
— Диллон прижмурился, — сказал Когэн. — Сегодня утром кони двинул.
Водитель немного помолчал. Потом сказал:
— Он огорчится, когда услышит.
— Не больше, чем я, — сказал Когэн.
Водитель отпил имбирного эля.
— Предполагаю, — сказал он, — предполагаю… Что его доконало?
— Я знаю, как называется, — ответил Когэн. — Утром сегодня домой возвращаюсь, жена мне записку оставила, около полуночи, что ли, Диллона в больницу увезли. Сказали с чем. Больше ничего не знаю.
— Значит, в больнице умер, — сказал водитель.
— Я ж говорю, — сказал Когэн. — Не знаю, что такое. Только то, что сказали. «Инфаркт миокарда». Ты знаешь, что это? Наверно, то же самое, сердце сдало.
— Оно и есть, — сказал водитель. — Ну подумать только. Диллон помер. Сукин сын.
— На самом деле, неплохой был парень, — сказал Когэн.
— Да, — сказал водитель. — Да, наверно, неплохой. Совсем неплохой он был.
— Он всегда, — сказал Когэн, — он никогда, вообще-то, я же давно Диллона знаю, да? Это Диллон на самом деле меня подтолкнул, говорит, чем-то надо еще заняться, не все ж только на лошадок ставить, таким, что раскрутится и прочее, понимаешь? Это он меня в обойму включил. Я давно Диллона знаю.
— Он его тоже долго знал, — сказал водитель. — Очень сильно его уважал.
— Еще бы, — сказал Когэн, — я тоже. Знаешь почему?
— Боялся? — спросил водитель.
— Не, — ответил Когэн. Он допил пиво. — Не, не поэтому. Просто — он знал, как все делать надо, да?
— Мне тоже говорили, — сказал водитель.
— А когда не выходило, — сказал Когэн, — он знал, что делать.
— Ты тоже знаешь, — сказал водитель.
— Я тоже, — сказал Когэн.
Примечания
1
Имеется в виду санаторий «Беллоуз-Фарм» — легендарный реабилитационный центр для алкоголиков, открытый в 1941 г. в Эктоне, Массачусетс, в 25 милях от Бостона. Его основателем был профессиональный бостонский борец доктор Джон Э. Мёрфи по кличке Полулёт (Dropkick). Поскольку лечение алкоголизма как такового в те годы не практиковалось, центр служил скорее вытрезвителем. Окончательно закрыт в 1973 г. —
2
