ртом.
Гордон понес ее вверх по лестнице, и спустя несколько секунд они очутились в спальне. Он бережно опустил Кэтлин на кровать. Сгорая от нетерпения, она начала срывать с себя одежду. Ни на минуту не прекращая целовать и ласкать ее распаленное желанием тело, Гордон стремительно разделся.
У нее перехватило дыхание, когда возлюбленный предстал перед ней во всем своем великолепии. Кэтлин с нетерпеливым стоном потянулась к нему, с упоением прижалась губами к могучему телу. Она изнывала от желания, умопомрачительные ласки заставляли снова и снова содрогаться ее сгорающее от страсти тело, как будто кричащее: возьми, возьми меня, я твоя!
Наконец Гордон с легким стоном вошел в нее. Стремясь усилить удовольствие, Кэтлин крепко обвила его ногами и судорожно вцепилась руками в мускулистую спину, растворяясь в волнах экстаза. Испытываемое ею блаженство постепенно достигало вершины…
Придя в себя, Кэтлин с удивлением обнаружила, что за окном темно. Ее рука автоматически потянулась к настольной лампе, но хриплый мужской шепот остановил ее.
— Не надо. — Гордон бережно привлек Кэтлин к себе, и их губы снова слились в долгом поцелуе.
— Я хочу смотреть на тебя, — пробормотала она, когда поцелуй закончился.
Мужчина ласково взял ее руки в свои и положил их себе на грудь.
— Смотри руками, любовь моя, — нежно произнес Гордон. — Не надо света, он только все разрушит.
— Но потом придет утро, и все равно…
Обжигающий поцелуй не дал Кэтлин договорить.
— Пусть приходит, — пробормотал мужчина чуть позже. — Впереди у нас еще целая ночь…
Проснувшись, она увидела, что Гордон выходит из ванной. Вокруг его бедер было повязано полотенце.
Проведя рукой по влажным волосам, он мягко спросил:
— Ты выспалась?
— Да, — тихо отозвалась Кэтлин.
Она приподнялась на кровати, старательно придерживая одеяло под подбородком. Но, поправляя нависшую на глаза прядь волос, Кэтлин неосторожно подняла руку, и ткань соскользнула с обнаженной груди.
Поймав на себе мужской взгляд, она с трудом подавила инстинктивное желание натянуть одеяло снова. Однако Гордон уже отвернулся, озираясь вокруг в поисках своих вещей.
Подобрав с пола рубашку и брюки, он начал одеваться.
— Я должен сейчас уйти, — сказал Гордон. — У меня с утра назначено важное совещание, а надо еще успеть заехать домой переодеться.
Наблюдая за ним, Кэтлин видела, как постепенно красивое лицо возлюбленного приобретает сосредоточенное, серьезное выражение. Казалось, что мысли его уже всецело заняты предстоящей работой.
Озабоченно взглянув на часы, Гордон сообщил:
— Я вернусь сегодня вечером, если ты, конечно, не возражаешь. — Не дожидаясь ответа, он наклонился и быстро поцеловал ее в губы. — До встречи, дорогая!
Гордон вышел из комнаты. И минутой позже Кэтлин услышала, как хлопнула внизу парадная дверь.
Весь день прошел словно во сне. Молодая женщина ездила в издательство, фотографировала, обедала с клиентом, занималась какими-то другими делами. Однако в голове было удивительно пусто. Не хотелось думать ни о чем, и меньше всего о событиях прошедшей ночи.
Вернувшись домой, она устало опустилась в кресло, подобрала под себя ноги и бессмысленно уставилась в одну точку.
Гордон, как и обещал, вернулся к ужину. С собой он принес бутылку вина и коробку с едой, очевидно заказанной в каком-то кафе. Увидев недоумение на ее лице, пояснил:
— Я проезжал мимо моего любимого ресторана и подумал, что ты будешь рада освободиться от готовки хотя бы на один вечер.
При этих словах внутри нее что-то перевернулось. Кэтлин как будто ожила. Радостное возбуждение охватило ее. Каждый нерв затрепетал в предвкушении грядущего вечера.
Кэтлин начала поспешно накрывать на стол, но Гордон остановил ее.
— Сегодня мы не будем ужинать в кухне, — заявил он.
— Но почему? Разве сегодня праздник? — удивилась Кэтлин.
— А ты не догадываешься?
Ничего не объясняя, он увлек ее в гостиную, усадил в кресло и приказал отдыхать, пока все не будет готово.
С изумлением Кэтлин наблюдала за тем, как Гордон расставляет дорогой сервиз, раскладывает по тарелкам принесенную с собой еду, откупоривает вино. В довершение всего посередине стола появились две витые свечи в изящных серебряных подсвечниках, извлеченные откуда-то со дна коробки.
Гордон зажег свечи и разлил искрящееся вино по бокалам. Затем, подойдя к хозяйке дома и галантно подав ей руку, торжественно произнес:
— Прошу к столу!
Все это напомнило Кэтлин день их свадьбы. Тогда муж с таинственным видом провел ее в дальний угол комнаты и извлек оттуда довольно увесистую коробку, доверху набитую различными сладостями. «Пусть я не в состоянии устроить медовый месяц, но медовый день мне вполне по силам», — сказал он.
И хотя оба любили сладкое, в тот вечер им было не до конфет…
Растроганная этими воспоминаниями, молодая женщина приблизилась к столу. Оказалось, что Гордон заказал практически все любимые ею блюда. Потрясенно глядя на это изобилие, Кэтлин воскликнула:
— Зачем так много! Мы никогда столько не съедим!
— Давай хотя бы начнем. — Он придвинул ей стул. — То, что останется, подождет до завтра.
Весь вечер Гордон не спускал с Кэтлин глаз. Его затуманенный страстью взор обещал море наслаждения… и ничего больше.
Впрочем, ей не на что было жаловаться. По крайней мере, этот мужчина никогда ее не обманывал. Он всегда был откровенен в своих намерениях. И вчера Кэтлин знала, что Гордон не любит ее, однако это не помешало провести им безумную ночь.
И теперь слишком поздно отрицать случившееся. Да и стоит ли? Если рассуждать логически, то их отношения строятся вовсе не на одном сексе — по крайней мере, с ее стороны. Она любит Гордона, а разве преступление — дарить любимому то, что он желает получить?
К тому же Кэтлин, несмотря ни на что, продолжала в глубине души надеяться, что Гордон испытывает к ней помимо сексуального влечения еще что-то. Иначе зачем ему так упорно добиваться ее расположения?
С такой потрясающей внешностью, как у него, можно менять женщин хоть каждый день… И он наверняка не раз так поступал, вдруг ревниво подумала Кэтлин. Насчет своей внешности она никогда не обольщалась: мужчины редко ухаживали за ней, предпочитая флиртовать с хорошенькой сестричкой.
Но ведь что-то же заставило Гордона вернуться, да еще спустя столько лет!
Когда они поели, Гордон опять не позволил ей что-либо делать. Сам привел в порядок стол и перемыл посуду. Затем подошел к Кэтлин и протянул к ней руки. Молодая женщина робко поднялась ему навстречу, и он нежно привлек ее к своей груди.
Они еще спали, когда зазвонил телефон. Гордон сонно пошевелился и крепче обнял Кэтлин.
— Не бери, — прошептал он.
Однако аппарат продолжал трезвонить. Кэтлин мягко высвободилась из мужских объятий.
— Я больше не могу.
Сев, она дотянулась до прикроватной тумбочки и сняла трубку.
