шлепанцы, она попросила мать сделать то же самое. Замерев в ожидании, они прислушивались к шипящему звуку иглы, скользившей по ободку диска, пока не зазвучала музыка и Элвис не запел о вечеринке в тюрьме.
— Давай танцевать, — сказала Люси, беря мать за руку.
Лоретта смущенно засмеялась и начала двигаться в ритме музыки. К тому времени, когда пришлось менять пластинку, обе вспотели. Люси завязала концы блузки под грудью, обнажив живот, подобрала волосы с затылка, прихватив их резинкой.
Теперь, разогревшись и расслабившись, они танцевали как заправские танцоры и немного кривлялись, подражая движениям известных эстрадных певцов. Люси отбивала чечетку, сопровождая ее вызывающими движениями тела и рук, чем заставляла Лоретту, которая копировала Майкла Джексона, смеяться до колик в боку. Они были так увлечены, что не заметили, как вошли Келли и Скотт.
Скотт замер на месте, увидев голый живот и вращающиеся бедра Люси. Его тело отреагировало молниеносно; во рту пересохло, сердце бешено забилось. Он наблюдал, как она зажала пальцами нос, словно собираясь окунуться в воду, а затем начала выделывать вызывающие па шимми, отчего у него перехватило дыхание.
— Я, пожалуй, пойду, — сказал он Келли, пытаясь перекричать музыку.
Келли покраснела и окликнула мать, но та не услышала из-за громкой музыки. Люси только начала твист, когда Лоретта, покончив с чарльстоном, случайно оглянулась.
— О Боже, — пробормотала она и остановилась как вкопанная.
Люси, закрыв глаза и ничего не слыша из-за гремящей музыки, продолжала изгибаться и подпрыгивать, не замечая появления зрителей. Но вот музыка кончилась, и она открыла глаза. Увидев изумленное выражение на лице матери, Люси обернулась.
— О Господи, — сказала она, заметив Скотта и Келли. — И давно вы здесь стоите?
— Недавно, — ответила Келли, щеки которой стали пунцово-красными.
— Но достаточно долго, чтобы понять, что ты проглядела свое главное призвание в жизни, — с трудом проговорил Скотт, преодолевая спазм в горле. — Ты никогда не думала поступить в кордебалет?
— Ничего плохого нет в том, что мы решили немного повеселиться, не так ли? — сказала она, стараясь не выдать своего смущения. — Если жизнь воспринимать слишком серьезно, то это вредит здоровью.
Он понял, что ее последние слова обращены к нему.
— Я люблю хорошо провести время, но прежде надо позаботиться о выполнении своих обязанностей.
Конечно, Люси могла бы ответить ему в том же тоне, но она не стала этого делать. Поборов раздражение и придав лицу беззаботное выражение, она сказала нараспев:
— Не надо мне напоминать о моих обязанностях.
Ей хотелось напомнить ему, что в семнадцать лет она стала матерью-одиночкой, что сумела получить образование и вырастить дочь без его помощи, но тут же решила, что подобный разговор может превратиться в очередную ссору между ними.
Поэтому Люси спокойно повернулась к дочери и только теперь заметила, что Келли прячет что-то за пазухой.
— Что это у тебя? — спросила она с любопытством.
— Щенок.
Келли расстегнула куртку, и оттуда выглянула крошечная мордочка, поросшая серебристо-черной шерсткой.
— Он, как и Аби, йоркширской породы. Папе переслали его самолетом из Дженсонвилла, а он мне его подарил. Я назвала его Чемп, потому что у него в роду сплошные чемпионы. Не правда ли, он самый милый щенок из всех?
Люси почувствовала, как улыбка застыла на ее лице.
— Очень миленький, — согласилась Люси и посмотрела на Скотта. — Не знаю, что и сказать.
— Надеюсь, ты не будешь возражать, — сказал он. — Я заметил, как Келли понравилась Аби, и не смог удержаться от того, чтобы немного не порадовать ее. Ему уже сделали все необходимые прививки, а в багажнике машины лежит запас корма для щенков.
— Кажется, ты позаботился обо всем.
Почувствовав, что обстановка накаляется, Лоретта вмешалась в разговор.
— Пойдем, Келли, детка. Надо найти для Чемпа коробку, в которой он будет спать. Наверняка у меня есть что-нибудь подходящее.
Обрадованная девочка последовала за бабушкой.
Скотт и Люси молча смотрели друг на друга. Он по привычке провел рукой по волосам.
— У меня сложилось впечатление, что ты недовольна тем, что я купил для нее собаку, — сказал он.
— Было бы лучше, если ты сказал бы мне об этом заранее, чтобы я могла посоветоваться с мамой. Не забывай, что это все-таки ее дом. Ей может не понравиться, что без ее разрешения принесли в дом щенка.
— Не думаю, что Лоретта будет возражать, — сказал он. — Если щенок попортит вещи, то я возмещу все убытки.
— А тебе не пришло в голову спросить меня, прежде чем делать что-то для Келли.
— Послушай, я просто хотел сделать девочке приятное. Я бы никогда на это не решился, если б знал, что ты превратишь подобную мелочь в целую проблему. Не хочешь, чтобы у Келли была собака, скажи только слово, и я отошлю ее обратно, — с досадой сказал Скотт.
— Разве я похожа на злодейку?
— Ты же собиралась найти ей щенка. Я слышал, как ты говорила ей об этом.
— Да, но после того, как получила бы согласие мамы. Я не могла бы ввалиться в ее дом с собакой, не узнав сначала, как она к этому относится. И, конечно же, я бы не стала тратить столько денег на щенка.
Скотт резко повернулся и направился к двери.
— Ты приводишь меня в замешательство, Люси, — сказал он, открывая дверь и выходя на крыльцо. Она вышла вслед за ним. — Знаешь, в чем главная твоя проблема? Ты ревнива.
Она засмеялась.
— Ревнива? К кому? К чему?
— Пятнадцать лет Келли полностью принадлежала тебе, и теперь ты сходишь с ума оттого, что приходится делить ее с кем-то.
— Неправда. Я хочу, чтобы Келли была счастлива.
— Я тоже этого хочу. Она чудесно провела вечер, а ты просидела дома и теперь дуешься на нее. Что ж, давай, начни придираться к ней, но я не собираюсь оставаться и наблюдать за этим. Я не собираюсь просить у тебя прощения каждый раз, когда сделаю что-то приятное для дочери.
Он резко повернулся и пошел к машине, не сказав больше ни слова. Мотор загудел, и машина отъехала от дома. Люси провожала ее взглядом, пока она не скрылась темноте, чувствуя невыносимую боль в глубине души.
Два дня спустя Скотт ждал Люси около санатория. Он припарковал свой лимузин рядом с ее видавшей виды машиной и теперь с беззаботным видом стоял, прислонившись к дверце.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, отметив про себя, как замечательно он выглядит в рубашке цвета ржавчины и джинсах. Сквозь распахнутый ворот рубашки виднелась густая поросль темных волос, от которых она не сразу смогла оторвать взгляд.
