— Хочу показать тебе кое-что, — сказал он. — Садись. — Он открыл дверцу машины, но она колебалась, и тогда он добавил: — Это займет немного времени.
Люси села в его «Линкольн» и пристегнула ремень безопасности. Скотт сел за руль.
— Что же ты хочешь показать? — спросила она.
— Потерпи, скоро увидишь.
Какое-то время они ехали в молчании. Стоило Скотту бросить на нее взгляд, как сразу же в памяти возникал ее недавний облик — задорной раскрасневшейся красотки, танцующей шимми в гостиной матери.
— Кстати, о том вечере, — начал он. — Согласен, что должен был заранее обсудить с тобой покупку щенка для Келли.
Она взглянула на него и поняла, что Скотт говорил откровенно.
— Все нормально. Мама, как и Келли, в восторге, что в доме появился щенок. — Она помолчала. — Признаю, я излишне погорячилась. Возможно, ты прав. Возможно, я просто немного ревную. До сих пор я ни с кем не делила Келли. Необходимо время, чтобы к этому привыкнуть.
— Я не собираюсь отрывать ее от тебя, Люс, — сказал он. — Мне лишь хочется, чтобы она поняла, что я не намеренно избегал ее все эти годы.
— Она это знает. На следующий вечер после посещения твоего дома у нас с ней был долгий разговор. Келли расспрашивала меня о твоей семье, особенно о твоей матери.
— Кстати, как она? — поинтересовался Скотт.
— По-прежнему.
Вид у него стал задумчивый.
— Ты подразумеваешь, что она, как всегда, всем недовольна?
— Не думаю, что она делает это нарочно. Она скучает и не знает, чем заняться. Я пытаюсь вовлечь ее в то, чем занимаются другие пациенты, но она считает наши программы глупыми.
— Узнаю свою любимую маменьку, — сказал он, улыбаясь. — Можешь сказать ей, что если она считает ваши программы глупыми, то пусть попытается предложить что-то свое.
Люси минуту обдумывала его слова.
— Пожалуй, я так и сделаю. Но при этом было бы лучше, если я бы смогла отучить ее от постоянного пребывания в коляске.
Улыбка мгновенно сошла с его лица.
— У нее же сильный артрит, и она не может передвигаться самостоятельно, — с оттенком возмущения произнес он.
Люси вздохнула.
— Скотт, ты ведь догадываешься, что это неправда.
Он задумался.
— Возможно, все не так плохо, как она говорит. Может быть, сидя в коляске, она чувствует себя какой-то особенной, отличной от других. Разве это плохо?
— Чем дольше она будет пользоваться коляской, тем труднее будет отказаться от нее и встать на ноги. Физическое состояние у нее прекрасное, если не считать изредка появляющихся болей, что естественно в ее возрасте. Она могла бы гулять или ходить куда-нибудь с друзьями. — Люси замолчала, не желая наговорить лишнего.
— Продолжай, — сказал он. — Я чувствую, что ты чего-то не договариваешь.
— Да, это так. Начать с того, что я не понимаю, почему твоя мать находится в «Рестфул вэлли». Она не нуждается в постоянном медицинском присмотре.
— Ты не представляешь, чего мы натерпелись с ней, Люси, — сказал он сухо. — Тебя здесь тогда не было. После смерти отца она чувствовала себя очень одинокой. Она уговорила Майка переехать с его семьей в наш дом. Кончилось тем, что бедная жена Майка круглые сутки проводила с ней в роли сиделки, мне приходилось дважды в неделю возить ее к врачу в Саванну, потому что она уверяла, что все местные врачи неучи и шарлатаны. Она смирилась с врачом в «Рестфул вэлли» по простой причине: он — член яхт- клуба и выходец из хорошей семьи.
— Очевидно, для нее эти недуги — единственный способ привлечь к себе внимание, — понимающе кивнула Люси.
— Значит, ты считаешь, что она симулирует? А как же ее головные боли?
— Я посмотрела ее медицинскую карту, Скотт. Хотелось бы мне в ее годы быть вполовину такой же здоровой, как она.
— Почему же в «Рестфул вэлли» ей с такой охотой предоставили место?
— Думаю, ты сам знаешь ответ на этот вопрос.
Скотт промолчал. Конечно, он знал. Семейство Баффордов вложило внушительную сумму в санаторий. А в следующем году начнется строительство жилого комплекса для престарелых, включая клинику, на прилегающих к санаторию землях, которое они спонсировали. Возможно, матери будет удобнее жить там, но что делать с ней в данное время, он представления не имел. Пока она жила дома, Скотт нанимал ей сиделок и компаньонок, но она всех их уволила.
— Я устала ждать, когда ты раскроешь свой секрет, — сказала Люси, нарушив молчание. — Когда ты скажешь мне, куда мы едем?
— Сейчас узнаешь. — Он свернул машину в квартал старых особняков и остановился перед внушительных размеров домом в викторианском стиле, свежевыкрашенным в светло-бежевый цвет.
— Почему ты привез меня сюда? — с недоумением огляделась вокруг Люси.
— Это то, что я хотел тебе показать.
Скотт вышел из машины и, открыв дверцу с ее стороны, помог ей выйти.
— Пошли, — предложил он, беря ее за руку.
Он повел ее по дорожке, ведущей к широкому крыльцу с витиеватым портиком. Люси удивленно рассматривала балюстраду и лепные украшения дома, пока Скотт вынимал из кармана ключ.
Открыв дверь, он пропустил ее вперед, и Люси оказалась в большой гостиной с паркетным полом, высоким потолком, почти в два человеческих роста, украшенным затейливой лепкой.
— Ого! Кто здесь живет?
Скотт с лукавой улыбкой посмотрел на нее.
— Никто. Думал, вдруг тебе захочется.
— Мне? — Она прижала руку к груди. — Ты с ума сошел. Такой дом мне не по карману.
— Владелец дома задолжал моему отцу много денег. Когда он умер, дом перешел к нашей семье в качестве компенсации долга. Половина принадлежит брату, но он уступил ее мне, желая сделать приятное, коль я такой хороший парень.
— И все-таки я не очень понимаю…
— Мне бы хотелось записать дом на тебя и Келли, — сказал он. — Лоретта тоже может здесь жить. На третьем этаже есть отдельная квартирка.
Люси покачала головой.
— Я не могу здесь жить, Скотт, — сказала она. — Во-первых, я не позволю тебе покупать мне дом, а во-вторых, у меня нет денег содержать его. Здесь же не меньше четырех тысяч квадратных футов. Представляешь, во сколько обойдется отопление, свет, вода?
— С этим я тебе помогу, Люси, — сказал Скотт, махнув рукой.
— Нет, этого я не допущу.
— Келли моя дочь. Я хочу, чтобы у нее был хороший дом.
— У нее уже есть хороший дом. Жаль, если ты придерживаешься иного мнения.
Он засунул руки в карманы. Люси была гордой, и он не хотел обижать ее. Но Скотт должен был убедить ее посмотреть правде в глаза.
— Дом твоей матери разваливается, и ты знаешь это. Крыша вот-вот рухнет, а в каком состоянии электропроводка и водопровод, одному Богу известно. В нем просто опасно находиться…
— Мы все отремонтируем, когда сможем.
Люси решительно направилась к двери.
— Отвези меня обратно.
