Макс делали только вдвоем. Вне дома же они больше не виделись с того дня, никогда не показывались вместе на людях, и даже дома он продолжал держать ее на расстоянии, не давая подобраться поближе. Как-то раз его семья снова пригласила их, но Джиллиан слышала, как Макс извинился за всех и отложил визит на неопределенное время.
Макс вытащил Этана из ванны, и Джиллиан встала. Взгляд Макса упал на ее грудь — мокрая футболка снова облепила ее. Макс тяжело сглотнул и вышел из ванной.
Они укладывали Этана, когда в дверь постучали.
— Я открою, — сказал Макс и вышел в коридор.
Через десять минут Джиллиан спустилась вниз и застала Макса и миссис Макдональд за оживленной беседой. Женщина солнечно улыбнулась ей — похоже, даже пожилая соседка Джиллиан пала жертвой обаяния Макса.
— Тебе давно пора отвлечься, ты слишком долго была одна. Так мило со стороны этого замечательного юноши вывести тебя на улицу. Наконец-то ты нашла кого-то, кто о тебе позаботится.
— Отвлечься?
Джиллиан перевела взгляд с миссис Макдональд на Макса.
— Да, — сказал он. — Пошли.
— Куда? Я не готова, посмотри, в каком я виде!
Он посмотрел, и она отдала бы что угодно, чтобы забрать свои слова назад: его взгляд вновь спровоцировал однозначную реакцию.
— Надень куртку, скоро станет прохладно, а больше ничего менять не надо, все нормально.
Когда они спустились с крыльца, он взял ее за руку и переплел пальцы с ее. Это было так хорошо, получилось так естественно…
— Куда мы едем? Что ты задумал?
Она поняла, что задумал он совсем не то, что сразу предложило распоясавшееся воображение, как только задала вопрос.
Макс улыбнулся:
— Доверься мне.
Доверие. Это слово слишком много значило. Джиллиан ничего не ответила.
Макс вел машину к океану. Доехав до пляжа, он вытащил из багажника одеяло и корзину, расстелил одеяло на песке и пригласил ее присесть. Солнце уже село, но небо еще не потемнело. Макс разлил вино в бокалы и протянул один ей. Волны набегали на прибрежную гальку, Джиллиан пила вино, и постепенно ее наполняло приятное чувство покоя.
Позже, когда он снова наполнил ее бокал, не спросив разрешения, она спросила:
— Зачем все это, Макс?
— Для тебя, — ответил он, помолчав.
— Для меня?
— Ты была такой усталой и напряженной. Мне захотелось сделать что-нибудь для тебя. Я не знал, позволишь ли ты мне вывести тебя куда-нибудь в людное место, но подумал, что против маленького пикника ты возражать не будешь.
Она хотела возразить, но поняла — он прав. Он был так прав, и ей было неуютно от того, что он не только заметил, но и решил сделать что-то для нее, постараться помочь ей расслабиться. Оказалось, что под суровой личиной скрывается кто-то добрый, умеющий думать о других.
— Спасибо, — наконец сказала она. — Это замечательно.
Он передал ей тарелку с закусками, приготовленными, судя по качеству, в одном из лучших ресторанов города:
— Расслабься и ешь.
Она последовала его приказу с удивительной легкостью, почти с облегчением. Тревожные мысли потихоньку выветривались из головы, и в конце концов остался только этот приятный вечер.
Поев, они пошли вдоль линии прибоя. Он снова взял ее за руку, и снова мурашки побежали по ее телу. Когда показались первые звезды, они повернули обратно.
— Ты расскажешь мне о Дилане?
Его пальцы сжали ее руку, и некоторое время они шли в молчании.
— Нет. Не сейчас.
Судя по его голосу, скорее никогда. Джиллиан остановилась:
— Мне кажется, это важно.
— Я не хочу об этом говорить.
— Но…
Он притянул ее к себе и закрыл ей рот поцелуем. Она понимала, что он просто не хочет продолжать разговор, и не собиралась идти у него на поводу, но тепло его тела вытеснило это намерение у нее из головы, прикосновение губ заставило забыть все слова, затруднило дыхание, объятие унесло в мир, где не было ничего, кроме них двоих. Его губы скользили по ее губам, языки сплетались в знакомом танце. Она едва не всхлипнула от желания. Он знал, как она любила, чтобы ее целовали и крепко обнимали. Его теплая рука, лежащая на ее талии, стала еще горячее, скользнув ей под футболку, и обжигающей, когда он сжал ее грудь, рассыпая огненные импульсы по всему телу. Она двинула бедрами, потерлась о него, задирая его футболку и гладя его мускулистую спину. Луна заливала их бледным светом, и ничего не имело значения, кроме их соприкасающихся губ. Мир был прекрасен и обещал еще большее блаженство.
Макс первым поднял голову, прерывая поцелуй, и еще некоторое время стоял, обняв Джиллиан, прижав к себе, сцепив пальцы у нее за спиной, словно она что-то значила для него, а потом взял за руку и повел к машине.
— Земля вызывает Джиллиан!
Джиллиан перестала помешивать свой кофе и подняла глаза. Сидящая напротив Мегги с любопытством смотрела на нее. Они довольно часто встречались здесь, в «Бистро у моря», за чашкой кофе, разговаривали или просто решали, куда пойти вечером. Сегодня они сидели на улице, наслаждаясь мягким светом весеннего солнца.
— О чем задумалась?
Они были не настолько близкими подругами, чтобы Джиллиан могла признаться, что мысленно была в кабинете Макса, у него на столе. В принципе у нее вообще не было настолько близкого друга, и эта первая с того дня в «Кэмерон энтерпрайзес» встреча с Мегги напомнила ей об этом.
— Так, о работе.
С натяжкой можно было сказать, что это правда. В конце концов, она пришла туда действительно по делу, пусть и закончилось все сексом у Макса на столе. Подул ветерок, и Мегги коснулась пучка на затылке, проверяя, не растрепался ли он.
— А я-то думала, — невинным голоском сказала она, — что ты переживаешь, что не пригласила меня на свадьбу и даже не сказала, что выходишь замуж.
Джиллиан отложила ложечку:
— Это Макс проболтался?
— Макс? — ахнула Мегги. — Ты вышла замуж за Макса Престона? Так вот почему вы были тогда вместе…
Джиллиан скорчила гримаску:
— Значит, это не он сказал.
Мегги помотала головой.
— Тогда откуда ты знаешь?
— У тебя на пальце кольцо.
Мегги кивнула на руку Джиллиан, лежащую на столе.
— О… — Джиллиан убрала руку под стол. — Все случилось очень быстро.
— Неудивительно, учитывая то, что в нашу последнюю встречу ты категорически заявила, что не допускаешь даже возможности появления у тебя мужчины. Ты сказала, что слишком занята, что в твоей жизни нет для него ни времени, ни места.
