я не вынесу твоей смерти. Ты должна жить. Ради меня. Я не отпущу тебя.
2
– Мак, я прямо не знаю, что делать, – произнес Нико в телефонную трубку. – У меня ничего не выходит.
– Ну и?.. Умываешь руки?
Нет, Нико не собирался сдаваться. Мак так много сделал для него, помогал ему все эти годы. Линкольну Макаллистеру он был обязан своей медицинской карьерой, и если он не сошел с ума, то только благодаря Маку.
– Нет, конечно. Но я в тупике. Я уверен, что она меня слышит, но реагирует, только если я говорю с ней как мужчина.
– Что значит «как мужчина»? – удивился Мак. – Не понимаю. А кто же ты еще, если не мужчина?
– Ее врач. Когда я говорю с ней о несчастном случае, она не реагирует. Мак, мне тошно от мысли, что такая красивая молодая женщина умирает.
– Да, Нико, – ответил Мак. – К сожалению, это так.
– Не могу смириться с этим. Кстати, я все-таки кое-чего добился.
– Да? И как тебе это удалось?
– Я сказал ей, что она нужна
– То есть она реагировала на тебя как женщина на мужчину?
– Да. Мак, не знаю, правильно ли это, но я не только разговаривал с ней. Я ласкал ее… Боюсь, я внушил ей ложные мысли. Вдруг, когда она проснется, то подумает, что мы…
– …любовники? Нет худа без добра.
– Я не имею права так поступать. Меня могут лишить лицензии.
– Знаешь, цель оправдывает средства. Крайняя ситуация – крайние меры.
– Но ведь это может повредить ее рассудку.
– Может быть, – протянул задумчиво Мак. – Сейчас самое главное – вернуть ее к жизни, а там видно будет. Проблемы надо решать по мере их появления. Если нужно, создай миф о ее прошлом. Почему бы не попробовать?
«Действительно, почему бы не попробовать?» – подумал Нико, допив кофе и смяв бумажный стаканчик. – «Нельзя этого делать, ты станешь частью ее личной жизни. Забыл, что уже целых шесть лет ты заботишься только о себе и превратился за это время в эгоиста? К тому же ее зовут Карен», – возразил он самому себе.
«Я слишком многим обязан Маку и не могу его подвести». – «Да ладно! Себя не обманешь! Вовсе не ради Мака ты стараешься, а ради нее», – продолжал Нико спор со своим внутренним голосом, шагая по больничным коридорам.
Фантазия, которой для Карен он подменял реальность, должна вернуть ее к жизни. Но Нико мучился вопросом: не принесет ли это вреда им обоим?
Нико вошел в палату и сел рядом с ее кроватью. Что-то притягивало его к Карен. В своей бледно- голубой больничной сорочке она выглядела такой беззащитной. Ее глаза были закрыты, грудь слабо поднималась и опускалась в такт дыханию.
– Хотел бы я знать, из-за чего ты угодила под колеса, принцесса… – Нико не хватало духа обращаться к Карен по имени. Звать ее принцессой было спокойнее, да и приятнее. – Водитель утверждает, что ты даже не посмотрела по сторонам, прежде чем выйти на проезжую часть. Это был несчастный случай, или?.. Ты даже не подумала о тех, кому тебя будет не хватать.
Ничего. Никакой реакции на обычный разговор врача с пациентом.
Доктор Шандор стиснул кулаки, собираясь с духом. Ответственность за жизнь пациента – тяжелый груз. Но тут совсем другое дело: если он хочет добиться результата, ему придется быть больше чем врачом.
Просто для того чтобы подтвердить свое предположение, он нежно дотронулся до женской руки.
– Разве ты не знала, что нужна мне? – задушевно произнес он.
Слабый всплеск на мониторе.
Этого-то он и опасался. Но ничего не поделаешь, придется добираться до дремлющего сознания Карен через ее чувства. И чем скорее женщина придет в себя, тем лучше: на долго его не хватит.
– Ладно, не хочешь говорить о прошлом – не надо. Тебе больше нравятся фантазии, чем реальность. Что ж, мне тоже. Мы с тобой вместе скроемся от реального мира. Я отвезу тебя на Слэйд-Айленд. Помнишь то лето, когда мы ездили туда в первый раз? Вентилятор сломался, и в доме мы ходили нагишом – такая стояла жара. Ты еще говорила что-то про белые пляжи и воображала себя Рэйчел из «Поющих в терновнике». А я так смеялся, когда ты сравнивала меня со священником. Я ведь не знал, кто такой отец Ральф, пока ты, принцесса, мне не объяснила.
Нико нахмурился, пытаясь припомнить фильм. В прошлом месяце его показывали по каналу «Классика мирового кинематографа», но он заснул на середине. В памяти осталось только, что это история любви священника и женщины, которую тот полюбил, когда она была еще ребенком.
Тогда Нико сосредоточился на давно забытом прошлом. Воспоминания о Слэйд-Айленде приносили ему боль. Мальчишкой он часто бывал там с отцом во время встреч табора. Но последний раз он посетил Слэйд-Айленд уже взрослым, на втором году учебы: табор собирался для провозглашения нового цыганского барона.
Как ни удивительно это прозвучит для многих, но в Америке до сих пор существуют цыганские таборы – вечные странники. Конечно, сейчас они путешествуют не в повозках и фургонах, а в домах на колесах, но продолжают вести кочевую жизнь.
Слухами земля полнится, и когда цыгане узнали об избрании ром-барона, то стали съезжаться на остров. Нико помнил все, как будто это было вчера.
С детства Нико не присутствовал на встречах табора, не поехал бы и в тот раз. Но его сестру выдавали, а точнее продавали, замуж, и Нико ничем не мог помочь ей. Четырнадцатилетняя Карен должна была стать женой человека, заплатившего за нее несколько тысяч долларов. Нико не побоялся бы ни ярости отца, ни сопротивления всего табора, лишь бы спасти сестру от этого брака, но Карен заставила его поверить, что выходит замуж по собственной воле. Только через много лет он понял, что храбрая малышка сделала это ради него.
Тогда Нико видел ее последний раз. А потом его разыскал Мак (тогда они еще не были знакомы) и сообщил, что Карен пыталась покончить с собой. Она не хотела жить, и хотя они боролись до конца, сестра все-таки умерла. Потеря и чувство вины сломили Нико, и он хотел умереть вместе с ней. Только благодаря Маку он выжил, вернулся в медицинскую школу и занялся исследованиями, пытаясь позабыть о своем горе.
После того, что произошло, Нико перестал практиковать, а научные исследования не требовали какого-либо контакта с больными. Сегодня же по просьбе Мака Нико пришлось нарушить свою клятву.
Нико выругался. Задумавшись, он перестал говорить с Карен, и снова потерял ее. Это какое-то наказание!
«Ладно, леди, – подумал он, – если вам нужны чувства – пожалуйста. Не будем терять время». Сосредоточившись на мониторе, Нико сбросил халат и просунул руку под одеяло.
