– Цыгане обычно за словом в карман не лезут, но я не болтун. Рядом с тобой мне легко, но я не все рассказывал тебе о своих чувствах. Я никогда не говорил тебе, как люблю твое тело. Я чувствую твою нежную гладкую кожу не только когда касаюсь ее, но и когда просто ласкаю тебя взглядом. Твоя походка грациозна и величественна, движения плавны и гибки, как у мифических существ из древних сказаний. Я читал об этих чудесных созданиях в книгах, что ты давала мне. Когда ты скользишь, обнаженная, по простыням и лунный свет заливает нас, я забываю обо всем на свете.
В графиках на экране появились изменения. Добившись некоторого успеха, Нико едва справлялся с охватившим его желанием. «Сильнодействующее средство ты используешь, Шандор», – подумал Нико. Его рука скользнула вверх по ноге Карен, забираясь под больничную сорочку. Он не видел ее тела, скрытого тонким одеялом, но воображение услужливо дорисовало недоступную его взору картину.
– Ты не должна лежать на больничных простынях, ведь ты так любишь шелковые. Помнишь наши первые шелковые простыни? Это было на Гудзоне – роскошная постель и завтрак. У них не было свободных номеров, и мы сняли комнату для молодоженов. Помнишь, как ты смеялась над тем, что я все время сползал с кровати из-за этих чертовых скользких простыней? А потом ты обвила меня ногами и с лукавым видом сказала, что так мы сползем вместе.
Карен шевельнулась, хотя это больше походило на судорогу. Она не осознавала смысла его слов, но ее тело откликалось.
Нико склонился над ней. На кон поставлена не только жизнь Карен, но и его собственная судьба. И он должен справиться несмотря ни на что. Глубоко вздохнув, Нико взял ее руку в свою.
– Знаешь, предсказатели судеб сами не слишком верят тому, что говорят, но я попробую заглянуть в твое будущее. – Он стал водить пальцем по ее ладони. – Вот твоя линия жизни, – в порыве страсти он повторил ее изгиб кончиком языка. – Впереди у нас много наполненных счастьем дней и ночей. Ты чувствуешь мои поцелуи? – Он нежно дотронулся губами до ее ладони.
Приборы регистрировали реакцию Карен.
– О, моя леди в голубом, похоже, у нас возникла проблемка. Подняться должна ты, а встает у меня.
Зеленая линия на мониторе – индикатор сердцебиения Карен – прыгала то вверх, то вниз.
Карен бессознательно сжала руку.
Ее пальцы дрогнули в его руке. И настолько слабым было это движение, что, если бы не показания приборов, Нико решил бы, что ему почудилось.
– Наконец-то ты откликнулась! Вернись ко мне. Нам ведь было так хорошо вместе.
Дыхание Нико обжигало ладонь Карен, губами он чувствовал ее теплую кожу, сердце бешено стучало, вырываясь из груди. Охваченный страстью, он перестал контролировать себя. С большим трудом ему удалось вернуться к реальности: его вызывали по внутренней связи.
– Доктор Шандор, не нужна ли вам помощь?
– Нет! – рявкнул он.
С трудом подавив свое раздражение, Нико повернулся обратно к Карен. Он зашел слишком далеко, лучше ему остановиться, а то неизвестно, к чему приведет его терапия. Но он так близко к цели!.. Он не может уйти сейчас, еще несколько минут, и она придет в себя.
Снова сев на кровать, Нико склонился над женщиной.
Что она сейчас чувствует? Как реагирует на происходящее? Не может же она просто спать, когда ее так заводят. Сам Нико не был уверен, что его ширинка выдержит еще несколько минут подобного натиска. Ладно, либо принцесса проснется и так вмажет ему, что он пролетит через всю палату, либо она мраморная статуя, а не женщина…
Прости его, Гиппократ!
Нико сжал ее руку.
– Тебе повезло, что ты спишь, принцесса, а не то ты бы видела, что творишь со мной, – проговорил он хрипло. – Я с ума схожу от желания, а ты всегда знала, как раздразнить меня.
Кривые на мониторе словно сошли с ума. Но тут распахнулась дверь, и в палату с обходом зашла медсестра. Нико едва успел отпустить руку Карен.
– Что тут происходит? – удивленно спросила медсестра, увидев его сидящим без халата на постели пациентки.
– Она пытается очнуться. – Нико положил пальцы на запястье Карен, проверил пульс. – Все в порядке. Я просто применял новые методы терапии. Вы можете идти.
Медсестра подозрительно взглянула на Нико.
– Я не понимаю.
– Вам и не надо понимать. Оставьте меня наедине с пациенткой, вы мешаете лечению.
Медсестра нерешительно попятилась к двери.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете, – проворчала она.
– Да, знаю, – отрезал он и вздохнул с облегчением, когда дверь за ней наконец закрылась.
Итак, пациентка реагирует физически на его прикосновения и на его слова. Что ему делать дальше? Продолжать так называемую физиотерапию? Это шло вразрез со всем тем, чему его учили в университете. Его собственное тело было подтверждением тому, что его действия выходят за границы медицинских исследований. Проклятье, он хотел ее, хотел до умопомрачения.
Колебания графиков на экране затухали. В немой ярости Нико поднялся, захватил халат и вышел из палаты. Даже если его метод действует, он не имеет права на физический контакт с пациенткой. Его действия отдают насилием и мало что общего имеют с медициной. Мак слишком многого от него хочет!
– Наблюдайте за больной. Если будут какие-либо изменения, пошлите за мной, – инструктировал он растерявшуюся медсестру.
– Но я даже не знаю, кто вы такой, – робко возразила она.
– Я доктор Николай Шандор, – прорычал он, – меня еще называют дьяволом с девятого этажа.
Библиотека, в которой работала Карен, находилась недалеко от больницы. Ее здание на Таймс-сквер, зажатое с двух сторон конторами, спряталось за огромной рекламой кока-колы, пускающей неоновые пузырьки.
Мало чем отличаясь от других подобных зданий, маленькое, обшарпанное, оно как будто гордилось своим высоким предназначением – нести людям знания. Больше пользы от него, однако, было бездомным, которые грелись там зимой и наслаждались прохладой летом.
Еще раз сверившись с адресом, Нико вошел в вестибюль. На полу лежал потрепанный ковер, а за конторкой сидела немолодая женщина.
– Сэр, чем могу помочь? – устало спросила она его.
– Мне нужна кое-какая информация.
– Вы знакомы с нашей компьютерной системой?
– Вы меня неправильно поняли, – пояснил он. – Я врач в госпитале милосердия и хотел спросить у вас о Карен Миллер, моей пациентке.
