естественно. Как должное.
- Идемте же! - и он увлек смиренную пару в тот самый зал, из которого они сбежали десять минут назад.
- Я покажу вам самых интересных людей нашего общест-
ва! - шепнул У.
- Что вы имеете в виду? - уточнила Ли, не глядя на об-щество.
- Интересные - это... - начал было У.
- Нет-нет, я про 'наше общество', - пояснила Ли.
- О, простите, но вы кажетесь мне чуть-чуть иностранкой. Не знаю - почему, но кажетесь. Хотя внешность типично славянская, - У внимательно вгляделся в лицо Ли, - и русский без акцента, но что-то есть, признайтесь, а?
- Призналась бы, да не в чем. Я родилась в самом сердце России. Во всех известных мне коленах - русская. Может быть, профессия отпечатывается - от роли к роли, послойно? - предположила Ли.
- Я уже подумал об этом, - возразил У, - но есть что-то еще. Правда, дружище? - обратился У к безмолвному Т.
- По-моему, Ли насквозь русская женщина, а то, что тебе кажется - просто один из признаков абсолютной русскости. Нация-губка, причем молодая. - Т повёл плечами, дескать, не вижу темы для развития.
- Вот-вот - губка! - радостно подхватил У и невесть почему хихикнул.
Втроем они вошли в центральную гостиную, где оттаявшие в отсутствие хозяина гости бодро уплетали кулинарные диковины, запивая тонкими напитками. По-над столами летал легкий гур-гур, местами взвился ароматный дымок, - общество восстановило свою светскость и расслабилось.
- Какая красота!.. - счастливо вздохнул У, оглядевшись. - До чего я люблю людей!
Поднялась дородная дама в панбархатной пелерине и
крикнула:
- У!!! Дорогой вы наш! Мы все хотим поздравить вас и
выпить за ваш талант, за новые прекрасные произведения и
вечное здоровье!!! - и показала ему хрустальный бокал с шам-
панским.
- Поздравляем! Поздравляем! - подхватили остальные и показали свои бокалы.
- Спасибо. Спасибо, - У покивал головой и поднял руку. - Я рад, я счастлив. Именно сегодня, здесь, среди вас, моих друзей, я хочу обнародовать тему нового - главного! - произведения моей жизни.
Гости почтительно смолкли.
- Жизнь прожить - не поле перейти! - вздохнул У. - Я много думал, чувствовал, стремился постичь суть вещей и написать нечто истинное. Меня кидало в крайности, заносило то в кино, то в скульптуру, то в живопись, но потом всегда откидывало обратно к живому слову... Ну, это вы знаете... Я не люблю писать указы...
- Знаем... Знаем - откидывало... - подтвердили гости дружно.
Ли с тоской посмотрела на Т. Он не шевелясь слушал речь У. Ли легонько толкнула Т в бок. Никакой реакции.
- И теперь, - возвысил голос У, - я нашел дорогу к самому себе. Это оказалось очень просто. Вы сейчас сами в этом убедитесь.
- Да... Слушаем... Говорите! - раздалось отовсюду.
Юбиляр победно обвел взором аудиторию и лукаво подмигнул:
- Упомянутое с е й ч а с будет на десерт. Подождите.
- Нам не терпится!!! - заморгали гости повлажневшими ресницами.
- Уж такой я вредный! - засмеялся У. - Уж возьму паузу - так подержу её! Садитесь и отдыхайте! Спасибо за поздравления! Сначала я просто похожу тут, полюбуюсь на вас, а потом и скажу.
Гости вразнобой выпили, сели, взялись за вилки. На всех лицах укрепилось сладостно- выжидательное выражение без малейших признаков разочарованности тонким коварством гения.
Юбиляр вполголоса обратился к Ли:
- Я уверен, что вы знаете тайну моего открытия, мою последнюю тему... Прежде чем представить вас гостям, я хочу удостовериться именно в этом. Вы ведь знаете?
- Я впервые вижу вас, - напомнила ему Ли.
- Полноте! Не играйте со мной. Я слишком стар для моих пятидесяти земных лет. Друг мой Т, - повернулся он к спутнику Ли, - ты не мог бы одолжить мне свою даму на этот вечер в качестве самого драгоценного подарка? Для задушевной беседы, разумеется, только для беседы! - и он просительно- повелительно наклонил голову.
Т вынул руки из карманов превосходного костюма и взглянул в глаза Ли, чуть приподняв свои элегантные брови. Ли быстро хлопнула ресницами, дескать, пусть его резвится; Т сказал:
- Да.
Юбиляр сначала взял Т под руку и повел к малому столу, где обнаружилась одинокая женская особь лет двадцати, неприкаянно ковырявшая салат серебряной вилкой.
- Познакомься, друг мой, с единственной дочерью моей, - сказал У, и Т сел, и познакомился, и затосковал, поскольку давным-давно не имел счастья беседовать с девственницами, а в данном случае диагноз был налицо.
У, незаметно усмехнувшись, пожелал им приятного вечера и подбежал к Ли.
- А вот теперь, дорогая Лиит, начнем наше настоящее знакомство и путешествие! - заявил У и повел ее по праздничным комнатам куда-то в иные, тихие, бездонные глубины квартиры.
Ли шла, пытаясь размышлять о нервическом характере главного поэта У, и внимательно изучала стены. Похоже, хозяин этого дома действительно долго искал свою истину: каждая пядь поверхности была украшена каким-нибудь продуктом творчества У. Все продукты были в единственном экземпляре, из них вышла причудливая мозаика, в которой соседствовавшие элементы дополняли друг друга, демонстрируя динамику мысли автора от первой творческой зари до настоящего юбилея.
Поясним на примере. Стена. Левый край: воспоминания о пионерском детстве. Рисуночек акварелью на ватмане: детки в красных галстуках охраняют большой чугунный монумент, подпись - 'Пост ? 1'. Справа от рисунка - книга стихов и публицистики в твердом коричневом переплете, автор - У, название - 'Когда рухнули лжи частоколы...' Слева от рисуночка - масляная живопись, холст называется 'От Гостомысла до Петра', композиция из исторических лиц с весьма мрачными выражениями, полными неподдельной скорби от собственной забитости и непросвещенности.
Над пионерской акварелью - эмаль на фарфоре, краски сияют нежностью и оптимизмом, называется 'От Петра до Егора', композиция из исторических лиц с прогрессивными выражениями и демократическим румянцем во все щеки, даже если покрытых историческими брадами.
А внизу - приклеены ноты: оратория У на собственноручные стихи 'От Шамбалы до Мальты' с эпиграфом '...Мудрые люди тихо живут'.
- Нравится выставка? - спросил У, когда Ли закончила осмотр стены и поставила на место книгу о частоколах лжи.
- Не то слово, - ответила Ли как могла серьезно.
- Тут по коридору и до выхода - все стены такие. Всё обо мне. Как я шел к этому дню. По пунктам. Надеюсь, вы не считаете это эксгибиционизмом?
- Самую малость, - усмехнулась Ли. Она вдруг почувствовала себя очень тревожно в обществе странного маленького человечка, признанного к пятидесяти годам главным поэтом страны, главным философом, оратором, музыкантом, публицистом, увенчанного всеми земными лаврами и воспетого всей прессой, что выяснилось после осмотра второй стены.
- Как это - самую малость? - по-детски обиделся У.
- Вы ж зажали Вывод, а народ ждал, видели? Вы тут понавешали вехи пути, а про Истину пообещали на десерт. Ну как вы не понимаете? - Ли немного подумала и, махнув рукой, решилась: - Вы показали фрикции, но утаили оргазм. Теперь понятно?
- А отчего это вы такая храбрая? - удивился У. - Вы что - не знаете новых порядков?
