- А мать?
- Про мать она не говорила.
- Да… Фамилия интересная, - сказал Бусыгин и пролистал в задумчивости исписанные листки. – Ну ладно… Как в деревню ехал?
- На электричке до Старого Села, а потом автобусом.
- Деревенских не было?
- Нет, я один выходил.
- А до этого когда в деревне был последний раз был?
- Шесть лет назад.
- А что так долго не ездил?
- Я городской житель… Мне в ритме нравилось жить. Вот только теперь понадобилось… нервы подлечить.
- Ага…А что увидел, когда приехал? Может, необычным что показалось, люди какие-то встретились, машины проезжали?
- Пусто было… Раньше по улице народу много ходило, все делали что-то, а теперь – разруха… Я так бабе Маше и сказал тогда…
- Когда тогда?
- А! Я как в дом зашел, вздремнуть, что ли, захотел – на электричку рано встал. Тут баба Маша и пришла.
- Проведать?
- Да.
- О чем поговорили?
Артем пересказал разговор с бабой Машей, - и про соседа Кольку Глухова, и про депутата Брезгунова, и про козье молоко. Бусыгин записывал.
- А потом?
- Участок обошел, осмотрел.
- Все в порядке было?
- Все… Только таз на дороге валялся.
- Который теперь на заборе висит?
- Да.
- А потом?
- Потом Куканов пришел.
- Ага… Он чего рассказывал?
- Да странный он какой-то… Курицу, бутылку принес вроде в подарок, а сам…- улыбнулся Артем. - Да вы сами все видели…
- Да, чудит Витек… Но разговор-то был?
- Был. Он все байки какие-то травил, меня пугал. То уголовник какой-то вышел, то вор в законе дом купил, то дачников ножами режут… Я не сразу, но догадался: сочиняет.
- Это на него похоже… Что еще в тот день было?
- Вот этот ваш… Костька приходил… насчет ворот…
- Ага.
- А больше… Спать лег. Встал рано, да и вообще, - работа была такая – не спать. Теперь отсыпаюсь.
- А утром уже мы тебя разбудили.
- Да. Я потом на рыбалку пошел, точнее, на реку… Вернулся часов в одиннадцать. Дождь был и молнии.
- Спать во сколько лег?
Артем смутился. Ему по-прежнему не хотелось рассказывать, что он делал той ночью. Бусыгин заметил это замешательство и поторопил молодого человека:
- Ну так?
- Поздно лег, – ответил тот и, сам не ожидая того, покраснел.
- Ого! – сказал Анатолий Михайлович. – Что, есть от чего покраснеть?
Артем не выдержал и признался:
- Я рассказ писал.
- Ну и чего же так краснеть? Или ты про Эммануэль какую-нибудь?
- Нет. Про Куканова…
- Про кого?
- Про Куканова.
Бусыгин подумал и сказал:
- Ну, тогда понятно. Посмотреть можно?
Артем открыл сбоку стол и вытащил пачку листов, скрепленных степлером. Анатолий Михайлович быстро пробежался глазами по тексту, усмехнулся в конце и спросил:
- А почему ни единой помарки?
- Это чистовик, – сказал Артем, снова открыл стол и показал другую стопку листков, исписанных абзацами текста, полными вставок и исправлений.
- Да… большая работа… - сказал Бусыгин, – я бы столько за два дня не написал. У следователя бумаг, конечно, много, но все стандартное, сочинять особо не приходится. А так, чтобы творить – я бы столько не потянул…
- Ну… Я же редактор… Пишу все время, правда, больше на компьютере.
- А вот… В час - час тридцать ночи ничего не видел, не слышал?
- Ничего. Я, когда пишу – как глухарь на току… И еще громыхало кругом. Я, чтобы грома не слышать, отключился маленько…
- Как это – отключился?
- Это у меня привычка такая. На работе народу много ходит, мы там локоть к локтю сидим за компьютерами. Кто съемки отсматривает, кто текст пишет, кто по телефону звонит… Вот. Если не отключаться от всего, - работать не получится. Это привычка… От шума…
- То есть это состояние такое?
- Ну да… Само получается… Иначе невозможно. Я только про рассказ думал, ничего не видел, не слышал…
- И криков не слышал?
- Нет.
- А ведь Брезгунов, говорят, на полрайона гаркнул.
Артем только пожал плечами.
- А во сколько все-таки спать лег?
- Думаю, в четыре - в пять.
- Ладно. А как узнал про выстрел?
- Утром включил телевизор, - смотрю, - нашу деревню показывают… Говорят, покушение на депутата. Ведущая знакомая новости читала…
- А дальше?
- Я подумал… Кто-нибудь из наших на съемки приедет. Пошел посмотреть. Это… Если подробнее… - Баба Маша мне козьего молока принесла попробовать. Я попробовал и побежал смотреть.
- Были знакомые?
- Да, оператор один…
- Ты с ним разговаривал?
- Ну, так, перекинулись парой фраз…
- Про Брезгунова?
- И про него тоже. Сказал, что тот пьет коньяк и ни одного плана нормального снять нельзя…
- Понятно…
Бусыгин в задумчивости стал поглаживать пальцами брови, как бы расправляя их от переносицы в
