- Вернись, - шепнул ветер.
Орлана уже была готова. Сжимая пальцы на каменных выступах дверного проёма, она говорила себе, что не испугается. Но вздрогнула, когда Истемир открыл глаза. Звякнул меч - принц столкнул его с груди. Он задумчиво поднёс руку к лицу, сжал и разжал пальцы, и тут Орлана не выдержала.
- Тебе не больно?
Она шагнула к нему и замерла в одном шаге - Истемир сел и принялся её рассматривать.
'Не узнает?' - мышью прошуршало в сознании.
- Мелкая. - Он тряхнул головой, отбрасывая со лба чёлку. - Кого ты хоронишь?
Горло сжалось, как в приступе рыданий, но слёзы уже кончились, и глаза остались совершенно сухими. Орлана оглядела себя, как в первый раз: чёрная ночная рубашка, чёрная мантия. Она сама была сосредоточением мирской скорби.
- Я всех вас похоронила. - Она опустилась на каменный постамент, рядом с братом, положила руку ему на колено.
Он поймал её руку, холодные пальцы - его и её - переплелись.
- Сколько у нас есть времени?
Орлана пожала плечами и глянула ему за плечо, туда, где туманной тенью стояла Мэрсайл. Истемир проследил за её взглядом.
- Понимаешь, - вздохнула Орлана. - Кое-кто хотел поговорить с тобой.
Мэрсайл шагнула вперёд, и туман расступился перед ней. Вспорхнули с пола пылинки и закрутились спиралью в столбе света. Единственный шар белого пламени делал её кожу до прозрачности бледной, делал её пальцы совсем высохшими, как стебельки лилий хаоса.
- Ты не помнишь меня? - Она опустилась на колени перед Истемиром.
Он нахмурился, покачал головой. Орлана неотрывно следила за его лицом, боялась пропустить что-то смертельно важное.
- Она богиня смерти. - Орлана не выдержала и сжала его руку. Пламя прижигало чёрные раны темноты, и там, куда попадал белый свет, туман растекался лужицами грязной воды.
Истемир удивлённо поднял брови.
- Я... не знаю, что тебе сказать. Мама.
Она припала к его коленям, протянула руки, и Орлана разжала пальцы. Она не хотела становиться свидетелем этой сцены, но не могла выпустить потеплевшее от жизни плечо брата, а за пределами комнаты клубился такой мрак, что страшно было ступить в него.
Мрак подслушивал их разговоры.
- Ничего не надо говорить, - сбиваясь с голоса на шёпот, попросила Мэрсайл. - Я всё сделаю сама. Всё сделаю для тебя.
- Это ты воскресила меня? Захотелось поговорить?
Орлане становилось плохо: снова накатывала слабость. Она считала секунды и думала о том, как ждут её трое магов в её же спальне, как нервно потирает переносицу Адальберто, как выбивают воинственную дробь пальцы Ишханди. От этого Орлана только сильнее прижималась к плечу Истемира.
- Я, - откликнулась Мэрсайл. - Хотела ещё раз тебя увидеть.
- Это же ненадолго, да? - Он усмехнулся одной стороной губ.
Она опустила голову, короткие тёмные волосы упали ей на лицо, только руки всё ещё лежали на его коленях.
- Тогда что ты ещё можешь сделать для меня?
- Послушай... - поскреблась по его плечу Орлана, нарушая их призрачную, потустороннюю связь с богиней, когда взгляды уже один раз столкнулись, а голоса уже стали похожими.
Истемир шикнул на неё. В звенящей от напряжения тишине Мэрсайл зашептала, словно молитву:
- Я убью их. Убью их всех. Все, все твои страдания будут отомщены.
- А...
Пыль взвилась бураном, Орлана едва не задохнулась, и в глазах успело потемнеть, но тут всё улеглось.
- Какие ещё мои страдания? - искренне удивился Истемир. - Что тут у вас случилось, я спрашиваю?
Трясущуюся Орлану он чуть отодвинул от себя и нащупал её лоб.
- Мелкая, ты горишь. У тебя что, температура? Ты с температурой ко мне в подземелье приковыляла?
- А ты мне снился, - улыбнулась Орлана, снова пытаясь улечься ему на плечо.
- С ума совсем сошла? - зарычал Истемир.
Орлана подняла на него мутный взгляд. Какой же он красивый даже в этом убогом свете единственного пламенного шара. Как же он похож на Ордена и не похож одновременно. Орден тоже смотрел на неё так: чуть прищурившись, когда она сидела на полу и разглядывала узор из собственной крови на мраморе.
- Я умираю, - призналась она.
Истемир подхватил её, не давая упасть с каменного постамента. Теперь она держала его за руку, прижимала его ладонь к своей щеке, и от этого на несколько мгновений становилось легче. Хоть жар подступающего безвременья накатывал волнами, в перерывах между ними Орлана видела глаза брата.
- Это ты сделала? - тихо спросил Истемир у мрака за спиной Мэрсайл. Наверное, ему не нужно было ответа. - Хоть бы мне никогда этого не слышать.
Лёжа у него на коленях с закрытыми глазами, Орлана представляла, как он нервно трёт подбородок. Мэрсайл молчала.
- Немедленно прекрати это.
Он говорил очень спокойно, наверное, так и должно было звучать мертвенное спокойствие, но Орланины пальцы сжимал изо всех сил. Она едва слышно всхлипнула.
- Прости. - Он ослабил хватку.
- Я не могу, - прохрипела Мэрсайл издалека. Её голос стал странным - не женским, не мужским, разбавленным биением волн Сантарина о каменный берег. - Я делала это для тебя. Я должна была тебе хоть чем-то помочь.
- Помочь мне чем?
Орлана ощущала, как растёт гнев в голосе её брата. Сейчас он был спокоен - показательно спокоен, словно даже холоден до безразличия, но ещё вздох, ещё один укол боли, и он сожмёт пальцы, как на эфесе меча, и сузит глаза от злости. Она хорошо помнила, каким грубым он умеет бывать. Как он может ударить прохожего, который случайно задевает его локтем.
- Помочь мне после того, как я умер? Помочь, убивая мою сестру? Знаешь ли, я не для того кидался на меч Ордена, когда защищал её.
- Она должна была умереть, а не ты! - захрипела Мэрсайл. Её голос то отдалялся, то приближался снова, облизывал пальцы холодный туман.
- Я так решил. Ты... богиня, имей смелость это уважать, - демоном зарычал Истемир.
Орлана боялась его в таком состоянии, уходила из комнаты и пережидала бурю. Сейчас идти было некуда, потому что мрак подступал к самому огненному шару, ловил его, ломал хрупкие белые лучи.
- Ордена я тоже убью, - поклялась или пригрозила она.
По комнате стелилось вместе с туманом её хриплое дыхание, как ветер, как брызги ледяной воды.
- Его убивать? Очень вовремя. - Истемир негодовал. Казалось, дай ему меч, и он раскрошит темноту на тысячу мелких нестрашных лоскутков. Орлана поджимала ноги: щиколотки холодил ветер. - А почему не смотрела, с кем ложилась в постель? Почему ты не думала об этом, когда оставляла меня с ним?
Ледяные прикосновения скользнули по рукам, от самых плеч до кончиков пальцев, потом к щекам, холодом дохнуло в глаза, волосы растрепал ветер.
- Я должна была бежать от учёных.
