королевское величество вместе с леди Моли ночевали совсем в другом помещении. Только его величество совсем забыл о потайном ходе в мои покои, или надеялось, что заговорщики о нем не знают. Когда люди барона Ирвин ворвались в королевские покои, там никого не оказалось. Пока нашли ход, пока прибыли в мои покои, все уже было кончено. Вы лежали без сознания, а я на коленях и вся в крови пыталась хоть как то заткнуть ваши раны.
Кстати его величество хотело вам присвоить титул маркиза де Бове, но барон его отговорил. — И правильно сделал. Рыцари Удачи не могут принимать титулы других государств, если только не являются подданными этого государства. Я закончил обед, а по существу поздний ужин и слуги все унесли. Что бы хоть чем то заняться во время своего вынужденного безделья, я попросил Глорию принести побольше бумаги и стило. Она от радости чмокнула меня в небритую щеку:- Я сама боялась тебя об этом попросить, что бы ты не обвинил меня в эгоизме.
Надо ли говорить, что последующие несколько часов я рисовал эскизы, которые мы вместе обсуждали, что то изменяли, что то дорисовывали. Глория отложила себе несколько понравившихся ей рисунков, а остальное решила отдать своим 'девочкам', которые не скрывая своего присутствия и притопывая от нетерпения толкались за дверью моей комнаты.
— Сколько у тебя фройлен? — поинтересовался я — Сейчас четырнадцать, а должно быть по статусу двадцать, просто некоторые уже вышли замуж и разъехались, а новых я ещё не отбирала. К тому же старшая фройлен, которая занимается отбором новичков немного занята. — Это Моли? — Да.
Я быстро нарисовал ещё несколько эскизов, внося в них некоторые незначительные изменения. — Вот, ровно 14. Что бы не было вражды и обид, сама раздашь каждой по одному рисунку и пусть заказывают себе платья. Если что то будет непонятно, пусть спрашивают, не стесняются. — Ну уж нет, пусть спрашивают у меня, а к тебе я их не подпущу, среди них есть такие ушлые, а ты такой наивный…
Потом мы долго и часто целовались, болтая о всяких пустяках. Я рассказал Глории о своей жизни в замке, о наших художниках и скульпторах… А она о писанных и не писанных правилах поведения при дворе, об этикете на приемах и балах… Затем она ушла в свои покои, переоделась там ко сну, пришла пожелала мне спокойной ночи и даже немного полежала со мной, но потом заметив растущий бугорок у меня между ног рассмеялась, — Потерпи немного, всему своё время, — и мы расстались до утра.
Утром, ближе к обеду, я обнаружил незнакомую мне одежду на стуле и попытался было сам переодеться. У меня толком ничего не получилось Я уж было собрался позвать малышку Лу, но вспомнив реакцию принцессы решил потерпеть, пока она сама не проснется. К счастью ждать пришлось не долго. Увидев, что я сижу на кровати с одной одетой брючиной, она рассмеялась. — Почему не позвал, я уже давно проснулась и просто лежала, думая, что ты ещё спишь. Луиза! Иди помоги сэру Арту переодеться. Появилась маленькая проказница, которая тут же приступила к моему одеванию.
Никогда не думал, что сам процесс может быть таким ну интересным что ли. Во первых с меня сняли с таки трудом полунадетые брюки, потом из кучи белья было извлечено нательное мужское бельё и надето мне на ноги. Потом опираясь на Луизу я встал на ноги, а она ловко натянула белье на меня, при этом умудрившись как то невзначай провести своей рукой там, да так, что Глория ничего не заметила. Потом помогла мне снять ночную рубашку. Увидав, что повязка немного сбилась, всплеснула руками, поглядела осуждающе на принцессу, да так, что та оправдываясь произнесла:- Ты что, Лу. Мы спали по отдельности. После чего повязка была снята. Я скосил глаза и заметил два не очень больших шрама, обильно смазанных какой то дурно пахнущей мазью. Несколькими аккуратными движениями старая мазь была снята с тела и из баночки намазана свежая. Потом повязка вернулась на свое место, туго обхватывая мои ребра. Хоть дышать было и трудновато, боли после перевязки я не чувствовал, о чем и сказал Глори. Потом была перевязана и моя рука.
А Луиза, уже усадив меня, стала надевать на меня брюки, только настоящие, а не те, что носят местные франты — до колен, с бантиками, фижмами и прочей модной ерундой. Сапоги пришлось одеть мягкие, домашние, но и на них я распорядился одеть шпоры. — Да зачем они вам милорд, — удивилась Лу, — лошадей во дворце нет, что бы их пришпоривать, а те которые есть будут только рады, если вы их оседлаете. — Луиза,… Попридержи свой язычок, — незамедлительно вмешалась её будущее королевское высочество. — Я же говорила вам, сэр Арт, что вы теперь собственность её высочества, так что шпоры вам не нужны. — Леди, — обратился я к принцессе, но говорил больше для Лу, — ведь вы каждое утро одеваете сережки, брошки, бусы и прочие украшения. Так вот шпоры, а тем более рыцарские, это второе украшение для настоящих мужчин после хорошего клинка, а может быть даже и первое. Мои слова вроде их убедили и шпоры были надеты.
Рубашку я выбрал свободного покроя, с широкими воротом и рукавами до локтей. Луиза быстро и сноровисто заправила мне её в брюки. На шею мне была одета черная косынка, в которую очень осторожно была вставлена моя раненая рука. К поясу прикрепили шпагу, без которой я отказался даже выходить из комнаты. Когда одевание было закончено, Луиза критически оглядела меня и громко фыркнула: — Красавец мужчина, жеребец необъезженный… За что тут же получила замечание от принцессы и приказ доставить в её покои завтрак на троих.
— Вы кого то ждете ваше высочество? — осторожно поинтересовался я. — Нет, Арт, но мне неприлично оставаться наедине с мужчиной, — а потом после некоторой заминки добавила, — днем. Я просто обязана соблюдать некоторые обязательные правила приличия и поведения. За то ночью нам никто мешать не будет…
Завтракали или обедали мы втроем, при этом леди Луиза сообщала нам все последние сплетни и новости дворца. Кто и с кем провел ночь, кто с кем расстался и кто наоборот стал встречаться, какие новые люди появились в свите, кто и куда уехал, и кто и откуда вернулся. Я слушал и размышлял о том, что у меня не так. Я, без всякого сомнения влюблен в Глорию, мне хорошо возле неё, нравится просто смотреть на неё, как она хмурится, улыбается, морщит свой лоб. Но в тоже время меня тянет и к этой миниатюрной женщине проказнице. Но ведь так не должно быть, и спросить не у кого, ведь это принцесса, а не простая придворная дама…
После завтрака мы совершили небольшую прогулку в сад. Оказывается та часть дворца, которую занимала принцесса, имела свой выход. И нам не пришлось идти далеко. На прогулку её высочество сопровождало не менее пяти, семи фройлен, которые шли на некотором удалении от нас, весело болтали между собой, отпуская колкие замечания в адрес молодых людей, что тут же появились на соседних дорожках. Я шел не торопясь, прислушиваясь к своим ощущениям. Её высочество шло рядом и внимательно наблюдало за мной. Наверное со стороны это выглядело немного забавно. Этакая пигалица, а по сравнению со мной леди Глория действительно выглядела этакой хрупкой и воздушной девушкой, поддерживает и ведет под руку этакого молодца — необъезженного жеребца, как заметила леди Луиза. Всё чаще нам стали попадаться гуляющие пары. Завидев принцессу, они тут же освобождали дорожку и с любопытством рассматривали меня.
— Леди Глория, давайте завершим прогулку. Мне очень не нравится, когда меня рассматривают как какое нибудь экзотическое животное, да и устал я уже. Мы повернули назад. Девицы пропустили нас в поклоне, а потом продолжили как ни в чем не бывало пикировку с молодыми людьми, которые тут же тоже развернулись в обратную сторону. Возле входа принцесса остановилась:- Девушки, можете немного погулять, но соблюдайте приличия, у вас есть час. Дальнейший путь в покои мы проделали с Глорией вдвоем. Как только за нами закрылась дверь, она прильнула ко мне и подставила свои губы для поцелуя… Она только успела сесть в свое кресло, а я с трудом разместился в своем, как дверь открылась и вошли ещё несколько фройлен, которые расселись на стулья у меня за спиной и начали неспешный разговор о
