Игроки молниеносно сгребли свои деньги и хотели удрать, когда в проёме двери показался дородный политрук Мелащенко, с выступающим, трясущимся, будто холодец животом.
- Опять азартные игры! - проревел он, и его лицо стало свекольно-красным. - Ещё хоть раз поймаю с поличным, все отправитесь на фронт!
Затем он обжёг взглядом стоящего рядом Гену.
- Что ты делаешь здесь?.. Разве ты не с первого этажа?
- А разве запрещено подниматься по служебной лестнице?
- Как ты со мной разговариваешь? - набросился Мелащенко на Гену. - Стать смирно! Ты, похоже, не знаешь, как уважать командира.
В ответ Шахов вынужденно говорил «так точно» и «никак нет», хотя внутри у него всё кипело.
- Марш на свое место! - проорал напоследок пузатый политработник.
- Погоди у меня. - Шепнул Генка другу. - Вот увидишь, как я рассчитаюсь с этим ублюдком, даже если это будет последним, что мне останется сделать.
Спустя несколько дней Гена выполнил угрозу, придумав уникальную месть. Политрук очень любил свою собаку Белку, которая, как на грех была чистокровной восточноевропейской овчаркой. Он просто обожал это животное и разговаривал с ней так, будто она человек. Шахов случайно узнал, что у сучки недавно началась течка.
- Я тебе устрою любовные игры, - накручивал себя злопамятный солдат. – Навек запомнишь…
- Может не надо?
Однажды тёплым майским утром он выглянул из окна палаты и окликнул проходившего мимо молодого украинца. Они перекинулись парой слов. Тощий юноша, задумчиво почесав круглую голову, поймал табак, брошенный ему Шаховым, и ушёл усмехаясь. Через час растрёпанный парень вернулся. Он тащил за собой на поводке отчаянно упиравшегося шелудивого пса.
- Это то, что надо, - сказал Гена со знанием дела. - Самая прекрасная дворняжка, какую я когда-либо видел.
- Лучше не бывает.
Накануне ему сняли гипс с переломов, и он иногда с удивлением поглядывал на свою розовую руку. Ненасытные личинки аккуратно съели мёртвую плоть гнойников, и страшные раны зажили почти без следа. Генка с удовольствием побежал в комнату Мелащенко, где обычно тот запирал ненаглядную Белку. Ключ как обычно торчал снаружи в замке. Освобождённая собака выскочила, виляя хвостом и бегала, ласкаясь к мнимому спасителю.
- Пойдём, милая, - сказал Шахов. - Почему бы тебе не порезвиться хотя бы раз в жизни?
Суке не нужно было повторять дважды, так же как и дворовому кобелю. Когда тот её почуял, ничто не могло удержать готового к любви самца. Украинец отпустил поводок, и пёс прыгнул к случайной подруге. Тут же Генка бросился в кабинет политрука.
- Скорее, товарищ командир! - закричал он. - Ваша сука!
- Что с ней?
- Она может попасть в беду!
Мелащенко выскочил на улицу, тяжело дыша и отдуваясь.
- Белка! Ради всего святого, что ты такое вытворяешь? Ко мне, я говорю, ко мне. - Вопил толстяк.
Но природа брала своё, и сучке было в ту минуту наплевать на хозяина.
- Принесите ведро воды, – кричал отчаявшийся политрук. – Скорее!
Он схватился обеими руками за обрубленный хвост кобеля и сильно потянул за него, пытаясь прервать позорный процесс. Пёс зарычал и укусил его, но не оторвался от своей партнёрши.
- Чёрт! - Мелащенко выхватил у санитара ведро воды и вылил его содержимое на обоих грешников.
Дворовый пёс от неожиданности отпрянул, отряхнул шерсть, презрительно оглянулся и обиженно затрусил прочь. Весь госпиталь собрался у окон и заливался истерическим хохотом. Шахов повернулся к тем, кто оказался около него.
- Теперь нам надо узнать, как зовут того пса и где он обитает, - сказал он будничным тоном.
- Для чего?
- До вас что, медленно доходит? Для алиментов, конечно!
…Солнце равнодушно освещало пыльные и кривые улицы шахтёрского города. Своенравной весной 1942 года мимо госпиталя тёк беспрерывный поток солдат и вооружения, в направлении на Харьков.
- Видать готовится большое наступление. – Посерьёзнел наблюдательный Генка. – Кончилась наша вольготная жизнь.
- С каких делов?
- Видишь, вся громада армии пришла в движение. – Ответил Шахов, провожая взглядом, уходящие на Запад ряды солдат. – Началась потеха…
Внезапно на улице перед зданием госпиталя упала авиационная бомба. Очевидно, за громким хохотом бойцы прозевали сигнал воздушной тревоги.
- Откуда они взялись? – сказал Петя, беспомощно рассматривая чистое небо.
Все оконные стекла разлетелись вдребезги. Бомба попала в середину плотной колонны. Армейский офицерский автомобиль закрыл собой половину образовавшейся глубокой воронки. Его передние колеса нависли над её краем, но, по-видимому, повреждены не были.
- Мы живы?
Из машины выбрались два ошеломлённых офицера, полковник и лейтенант, оба белые, словно льняное полотно. Вокруг валялись исковерканные тела погибших и контуженных. В связи с большим наплывом раненных более пятидесяти человек были сразу выписаны из госпиталя.
- Побалдеть больше не дали.
Среди выздоровевших оказались рядовые Шелехов и Шахов. В тот же день, когда дома повесилась мать Пети, их вновь отправили на пришедший в хаотичное движение фронт.
Глава 15
На момент начала Харьковской наступательной операции соотношение сил на юго-западном направлении складывалось не в пользу советских войск. В танках силы были примерно равны, а по количеству людей противник превосходил в 1,1 раза, в орудиях и миномётах в 1,3 раза, в самолётах в 1,6 раза. Только в полосе наступления Юго-Западного фронта удалось достичь полуторного превосходства в людях и немногим более чем двукратного в танках, среди которых было ещё много легких, со слабой бронёй и вооружением. По артиллерии и авиации силы сторон были примерно одинаковыми, но противник обладал подавляющим количественным и качественным превосходством в бомбардировщиках. Боевые действия войск фронта начались 12 мая 1942 года переходом в наступление обеих ударных группировок. За первые три дня напряжённых боёв войска фронта прорвали оборону 6-й немецкой армии севернее и южнее Харькова и значительно продвинулись из района Волчанска до 25 километров, а от Барвенковского выступа на 50 километров. Это вынудило командующего группой армий «Юг» просить главное командование сухопутных войск Германии срочно перебросить 3-4 дивизии из состава армейской группы «Клейст» для ликвидации опасного прорыва.
Командование Юго-Западного направления 15 мая доносило в Ставку, что операция развертывается успешно и созданы необходимые условия для включения в наступление войск Брянского фронта и дальнейшего форсирования операции. Однако эти прогнозы оказались преждевременными. Командование фронта и направления, к сожалению, не использовало сложившуюся к исходу 14 мая благоприятную обстановку. Оно не ввело в сражение подвижные танковые соединения для развития первоначального успеха и завершения окружения немецкой группировки в районе Харькова. В результате стрелковые дивизии заметно истощили свои силы, и темп наступления резко снизился. Вторые эшелоны армий были
