остановился. Выругавшись, Коннор выпрямился и быстро пересел на противоположное сиденье.
Алексе хотелось плакать. Она села прямо и стала поправлять одежду. В это время Коннор извлек из темноты ничем не примечательный плащ и поношенную шляпу.
— Что… — начала она.
Спрятав лицо за поднятым воротником и полями низко надвинутой шляпы, граф направился к двери.
— Я должен уйти.
Куда? Алекса прикусила язык, да так сильно, что почувствовала вкус крови, но все же не задала этот вопрос вслух. Быть может, он ищет друзей — и врагов — в своих прежних охотничьих угодьях?
Дверь открылась, и в экипаж поднялся закутанный в плащ человек.
— Кам доставит тебя домой в целости и сохранности, — сказал Коннор.
Он взял у друга записку и спрыгнул на мостовую.
Камерон уселся на свободное место и весело улыбнулся:
— Добрый вечер, графиня.
Алексе потребовалось время, чтобы оторваться от окна, хотя фигура графа уже исчезла в тумане. Как нелепо она себя ведет! Замужняя дама, мечтающая о своем муже, словно глупая школьница. То, что она никак не могла выразить словами свою тоску, сбивало с толку еще больше.
— Как вам нравится ваша новая жизнь, леди Халлауэй, — спросил Камерон.
Алекса пробормотала несколько слов, услышав которые Камерон весело хмыкнул:
— Я хорошо говорю по-гэльски. А то, что вы сейчас сказали, заставило бы покраснеть старого одноногого пирата. — Заметив, что его мягкое поддразнивание лишь ухудшило ее настроение, он нахмурился. — Что-нибудь не так?
— Ничего… Все… — выпалила Алекса. — Как будто во всем этом есть какой-то смысл.
— Конечно, есть. Жизнь очень редко идет плавно и гладко, дорогая моя, — проговорил он, когда экипаж снова тронулся. — Или по прямой. Скорее она состоит из череды изгибов и поворотов, взлетов и падений. По пути всегда приходится ждать толчков и ударов.
Алекса вздохнула.
— Мне кажется, что я только и делаю, что скольжу вперед… на заднице.
— Поверьте мне, мы все получаем свою долю синяков и ссадин.
— Наверное, вы правы. Просто мужчины это переносят немного легче. — Она плотнее завернулась в плащ. — Жаль, что я не умею хорошо скрывать свои чувства.
— Хотите поговорить об этом?
Она покачала головой:
— Пожалуй, нет. — Но последив некоторое время за мельканием городских фонарей за окном, Алекса решительно откашлялась и заговорила: — Но если вы не возражаете, я бы хотела кое-что с вами обсудить.
— Нет проблем, — улыбнулся Камерон. — Я вас слушаю.
— Я много думала о нападениях на Коннора и хотела бы помочь.
— Не уверен, что Волкодав это одобрит, — сообщил Камерон.
— В теперешней ситуации он вообще мало что одобряет.
Алекса хотела сказать это с иронией, но не сумела. Фраза прозвучала излишне резко, даже грубо.
Одна из ухоженных бровей Камерона выгнулась, но он тактично промолчал.
Отбросив все уловки, Алекса решила говорить прямо:
— Наверное, вы уже догадались, что наш брак заключен не по любви.
Камерон слушал ее молча.
Стараясь прогнать жгучее разочарование, Алекса продолжила.
— Коннор счел необходимым повести меня к алтарю из соображений чести. Боюсь, он уже сожалеет об этом джентльменском решении.
— Моя дорогая девочка, — пробормотал Камерон, — уверяю вас, на лице Волкодава, когда он только что уходил, было вовсе не сожаление.
Она покраснела.
— Нет, это было раскаяние и, возможно, негодование. Он просто извинился за все, что между нами пошло неправильно.
Вторая бровь Камерона, тоже ухоженная, начала свое путешествие на лоб.
— Дело в следующем: я очень хочу доказать ему, что нас должно связывать не только имя. Мы можем стать равноправными партнерами. Если бы я помогла ему поймать врага, возможно, он стал бы меня уважать.
Камерон вытащил табакерку и понюхал щепотку табака.
— То, что вы предлагаете, очень рискованно.
— Ничего не делать — тоже рискованно. Я хочу сыграть.
Крышка табакерки, щелкнув, захлопнулась.
— Что вы предлагаете?
— Пока граф разыскивает ниточки, которые приведут его к врагу в Саутуорке, я хочу поближе изучить джентльменов, которые были постоянными клиентами «Волчьего логова». Мне кажется, что логично начать с этого.
Табакерка снова раскрылась.
— Что вы задумали?
В «Волчьем логове» дела шли своим чередом.
Коннор сбросил плащ и отдал его О’Тулу. Деревянные панели холла были покрашены в теплый цвет испанского хереса, небольшие прорехи в обоях были аккуратно заделаны.
— На первый взгляд все в порядке, — сказал он, глядя на чисто выметенную турецкую дорожку.
— Да, милорд, с возвращением вас в мир живых. Ваше присутствие, хотя и очень… — Ирландец никогда не лез за словом в карман, но когда граф открыл дверь в свой кабинет, растерянно замолчал. — Клянусь мощами святого Патрика, — сказал он, когда к нему вернулась речь, — мне надо учиться держать удар.
— Кто воскрес? — спросил женский голос.
Коннору потребовалось мгновение, чтобы узнать Сару Хокинс. Серое платье и аккуратно уложенные волосы делали ее больше похожей на гувернантку, чем на проститутку.
— Волкодав, — ответствовал О’Тул. — Похоже, его сиятельство решил сбросить старую шкуру и стать респектабельным женатым человеком.
— Вон, — прорычал граф, — у меня еще остались зубы, и на твоем месте я бы прикусил язык!
— Поздравляем, сэр. — В глазах Сары плясали веселые огоньки. — Мы ее знаем?
О’Тул закашлялся, чтобы скрыть смешок.
— Между прочим, она здесь пару раз была. — Довольный тем, что его заявление несколько поумерило веселость на их лицах, граф сел за стол. — А теперь, если не возражаете, давайте перейдем к делу. У меня очень мало времени, так что займемся финансовыми вопросами.
Сара открыла один из ящиков и достала бухгалтерские книги.
— Ведение книг я взяла на себя, милорд, и еще внесла небольшие изменения, э… чтобы компенсировать ваше отсутствие за карточным столом. Надеюсь, вы не будете разочарованы.
Коннор просмотрел аккуратные колонки цифр. Все было вроде бы в порядке. Даже…
Он поднял глаза.
— Я могу понять, почему уменьшились доходы за карточными столами. Но как, черт возьми, тебе удалось получить прибыль в игре в кости? Не говоря уже о доходах, которые мы показываем от продажи спиртного.
— Знаете, я долго думала, как изменить положение дел, — охотно пояснила Сара. — И мне пришла в голову идея, что некоторым девочкам лучше бросать кости, чем трясти юбками. Измененная таким образом игра оказалась очень популярной у джентльменов. Бывали ночи, когда всем желающим не хватало места. А
