Я пожала плечами:
— Хоть бы Роб постарался держать Бенсона подальше! Кстати, где Роб?
— Роб? Я весь день его не видел.
— Если он опять играет в моем павильоне… — пробормотала я сквозь зубы.
Майкл прищелкнул языком.
— Мальчику просто нравятся фламинго. Сделай ему выводок.
— Никогда! — отрезала я. — Это первые и последние фламинго, которых я выковала в своей жизни. Я уже и так раскаиваюсь, что не разломала проклятых птиц на куски и не вернула миссис Фенниман ее деньги.
— Что, даже мне стайку не сделаешь?
— Нет, разве что ты пообещаешь поставить их где-нибудь, где я никогда их не увижу.
— Жаль. Вышел бы прекрасный подарок для мамочки. Она как раз едет на пару недель к сестре во Флориду. А мы пока установили бы птичек у нее в саду. Сейчас еще достаточно тепло, цемент отлично схватится. Замечательный вышел бы сюрприз!
— Хорошо, — сказала я, не сдержав улыбки. — Я, пожалуй, сделаю исключение для твоей матери, ради удовольствия поглядеть, как она будет ошарашена.
Мы расхохотались. Опасаясь, как бы миссис Уотерстон нас не подслушала, я огляделась и заметила ее совсем неподалеку. Она как раз услышала наш смех и, нахмурившись, обернулась.
Я вздохнула. Что опять не так? Меня никогда не покидало ощущение, что моя кандидатура на роль жены Майкла и вакантную должность невестки самой миссис Уотерстон отнюдь не приводит последнюю в восторг. Может, именно поэтому я так сопротивляюсь? Может, я с удовольствием переехала бы к Майклу, а потом — кто знает? — вышла бы за него, если бы миссис Уотерстон проявила ко мне хоть каплю симпатии?
— Привет, мам, — поздоровался Майкл. — Прекрасно выглядишь.
— Здравствуй, — ответила миссис Уотерстон, посмотрев на меня. — Ты тоже.
Я терялась в догадках, относится комплимент ко мне или все же к Майклу. Захотелось одернуть платье: его вырез внезапно показался слишком низким, а моя собственная грудь — чересчур высокой.
— Мэг, надеюсь, ты наконец нашла мне рецепт?
— Рецепт? — изумился Майкл. Он, как никто другой, знал, как глупо поступает любой человек, вздумавший просить у меня рецепты.
— Простите, миссис Уотерстон. Я так замоталась с этой ярмаркой, что не смогла выкроить ни минутки. Поищу его, как только вернусь домой.
— Надеюсь, — величественно промолвила миссис Уотерстон, отплывая восвояси.
— Что за рецепт? — спросил Майкл.
— Просто кулинарный рецепт. Я обещала его твоей маме.
— А именно?
— Говядина под перечным соусом, которую мы ели в июне у меня дома.
— Ты приготовила говядину под перечным соусом? — усомнился Майкл.
— Не надо так откровенно изумляться! — обиделась я. — Я что, по-твоему, совсем не готовлю?
— Не то чтобы совсем, но очень редко, — честно ответил Майкл. — Я и не думал, что ты сама все приготовила, я считал, что ты заказала еду в кафе, после того как сожгла жаркое.
— Конечно, заказала!
— Тогда при чем тут рецепт?
— Так ведь не скажу же я твоей мамочке, что накормила ее фаст-фудом!
— Блюда, которые готовит Диди, вряд ли можно назвать фаст-фудом.
— Пусть так, но я не сказала ей, что готовила не сама. Поэтому когда она попросила рецепт, я притворилась, что где-то его посеяла. Хотела потом найти где-нибудь похожий и отдать ей. И напрочь забыла.
— Я все-таки не понимаю… — опять начал Майкл.
— И не поймешь, — перебила я. — Это чисто женское.
— В следующий раз, когда она к тебе пристанет, просто скажи, что это ваш старый фамильный рецепт и твоя мама запретила раздавать его посторонним.
— Хорошая мысль, — согласилась я. — А еще лучше — я признаюсь.
— В том, что не готовила соус?
— Нет, в том, что потеряла рецепт, который написала мне когда-то мама. Пыталась вспомнить — не получилось, так что предложу твоей маме узнать его у моей. Моя матушка, несомненно, готовит фамильные блюда гораздо лучше меня.
— Да, и моя мама тут же поймет, что твоя никогда не откроет ей рецепта.
А мамы как раз сошлись в центре сада. Они стояли спиной друг к другу, не далее чем в десяти шагах, и с заученным изяществом беседовали, шутили, жестикулировали…
Вдруг, как по команде, обе повернулись и, демонстрируя друг при виде друга — надо сказать, несколько преувеличенно — любезность и изумление, ловко, несмотря на объемистые фижмы, сошлись поближе для обязательного поцелуя в щеку. Ну или где-то около щеки.
Интересно, а настоящие колониальные дамы тоже распыляли вокруг себя невероятное количество пудры? Плечи миссис Уотерстон были засыпаны будто искусственной перхотью, а когда ее и мамин парики соприкоснулись, послушные хореографическим упражнениям хозяек, в воздух поднялось облачко, напомнившее мне пороховой дым, который повисает над полем боя после первых выстрелов из мушкетов.
— Что-то мне это не нравится, — пробормотала я.
— Пойду поищу твоего отца, чтобы он разнял их, если потребуется, — решил Майкл.
Он чмокнул меня в щеку и ввинтился в толпу.
— Посмотри возле столиков с едой! — крикнула я вслед. Не уверена, что Майкл услышал; впрочем, он уже достаточно хорошо знает отца, чтобы самому догадаться, где его следует искать.
Понятия не имею, что успело произойти между ними, но мама и миссис Уотерстон явно изготовились к битве. Конечно, их оружием послужат лишь вежливый сарказм и изящные колкости, однако лучше, если я не позволю ссоре вспыхнуть.
Пора подойти к дамам поближе и попытаться предотвратить сражение.
Но стоило мне сделать шаг, как за спиной раздался шорох. Краем глаза я увидела синий мундир, из тех, что выдавались напрокат.
«Только не это!» — подумала я.
14
— Итак, что там с этим Фолкнером? — спросил Уисли Хатчер, подходя поближе. — Где я мог раньше его видеть?
— Наверное, на ярмарках, — наивно моргая, предположила я. — Он известный в наших краях кузнец.
— Да нет. Я на ваши ярмарки почти и не хожу, а вот его точно где-то видел.
К несчастью, я догадывалась где. Только не совсем его. Фолк был страшно похож на своего исполненного фамильной гордости папашу, и я могла лишь вообразить, как «обрадуется» старый мистер Кейтс, наткнувшись на описание личной жизни сына на первой полосе «Суперсыщика».
— Чую, где-то рядом бродит мой сюжет, — зудел Уисли.
— Уисли, давай поговорим попозже. У меня страшно болит голова.
Что и в самом деле было правдой.
— Видимо, кислородное голодание, — предположил Уисли. — Как ты вообще дышишь в этом платье?
