множеству полезных вещей — йоге, например, да и кузнечному делу. Удивительно, как исчезает злость, когда как следует постучишь молотом по железу. Однако темперамент у меня до сих пор вулканический. Впрочем, в последнее время я пытаюсь выпускать гнев наружу только наедине с собой и, пока не успокоюсь, к людям не выхожу. Конечно, меня не назвать благовоспитанной, но это лучше, чем ничего. Правда, отдых в тени деревьев мало способствовал успокоению — мне бы очутиться в каком-нибудь укромном местечке, где можно всласть побегать взад-вперед, поворчать, поругаться и даже отвесить стене пару-тройку пинков для лучшего результата.
В палаточном лагере, где квартировали мы с Майклом, такого места не найти. В родительском доме, как обычно, остановилась куча родственников, и вряд ли они все ушли на вечеринку.
Павильон! На ярмарке сейчас должно быть пусто. Я смогу не только отдохнуть от людей, но и успокоиться, поработав над какой-нибудь вещицей. А кроме того, неплохо было бы забрать ноутбук и коробку с деньгами. Хоть я и заперла их в подсобке, спокойнее иметь их при себе.
Я пошарила в кармане и вытащила спрятанные там наручные часы. Почти десять, вечеринка запланирована до одиннадцати. У меня как минимум час на то, чтобы отдохнуть и вернуться к Майклу.
Двигаясь по направлению к ярмарочному полю, я слышала затихающие за спиной звуки струнного квартета. Пошарив в сумке-мешке, я достала светящийся бэйджик, свидетельствующий о том, что я вхожу в число организаторов ярмарки, и надела его на шею — вдруг встречу кого-нибудь из «блюстителей старины». Хотя вряд ли, конечно, они сейчас все на празднике, охраняют бар и буфетные стойки.
«Может, и зря я сюда сбежала», — думала я, скользя по пустому полю и слыша вдали приглушенный шум вечеринки. Неумолкающие звуки канонады казались какими-то смазанными, зато мои шаги по усыпанным соломой дорожкам ярмарки — наоборот, оглушающими. А стоило мне ступить на городскую площадь…
— Помогите! — раздался крик. — Кто-нибудь! Помогите!
Я ускорила шаги и покрепче перехватила заплечный мешок, надеясь, что в случае чего он послужит мне оружием, хотя твердила себе, что лучше всего было бы кинуться на поиски кого-нибудь покрепче. Вряд ли я всерьез успокою нападающего сумкой — еще и мобильник сломаю.
Добежав до площади, я обо что-то споткнулась. Человеческая рука. Наклонившись, я разглядела поганца Тони, который лицом вниз валялся на земле.
— Тони! — вскрикнула я. Наклонилась и потрогала руку. Теплая. Хотела нащупать пульс, и тут громоподобный храп возвестил о том, что Тони вовсе не мертв. Просто мертвецки пьян.
— Мэг! Это ты?
Голос Уисли. Теперь я его узнала.
— Уисли! Что случилось? Где ты?
— Здесь!
— Где — «здесь»? Кругом темно, если ты еще не заметил.
— Здесь, в колодках!
Я прошла чуть дальше по площади, пока не разглядела во тьме колодки. И Уисли тоже разглядела, вернее, его спину, задницу и ноги. Он извивался, пытаясь то ли вылезти, то ли повернуться ко мне лицом, но его голова и руки были зажаты слишком крепко.
Я обежала колодки с другой стороны. Уисли в попытках освободиться тряс навесной замок.
— Наконец-то! — воскликнул он.
Я проверила замок. Настоящий. И заперт по-настоящему. А запасной ключ, который мы на всякий случай оставляли на крючке под платформой, исчез.
— Не стой же столбом, выпусти меня отсюда! — требовал Уисли.
— Я бы с удовольствием, да ключ куда-то пропал.
— Небось у этого идиота Тони!
— Мог бы предупредить до того, как я пробежала через всю площадь! — вскипела я, поворачиваясь, чтобы вернуться к храпящему Тони.
Однако у Тони ключа тоже не оказалось — ни в руках, ни в карманах. Я даже на земле вокруг него пошарила — пусто.
— Наверное, обронил его, пока ходил тут кругами, — проворчал Уисли, когда я вернулась, чтобы доложить о своей неудаче.
— Ходил кругами?
— Запер меня, а потом бродил взад-вперед по площади и насмехался надо мной, пока не вырубился, — объяснил Уисли. — Пошарь вокруг него еще немного.
— Без толку. Я пошла, жди.
— Не бросай меня здесь! — взвизгнул Уисли.
— Я тебя и не бросаю. Просто пойду за подмогой, — успокоила его я. — Уверена, что у кого-нибудь из «блюстителей» есть еще ключи, а если нет — вызову полицию.
— Тогда поторопись, — проворчал кузен.
По дороге к павильону я чувствовала себя уже гораздо спокойнее. И надо отметить, гораздо бодрее. Меня очень порадовал вид запертого Уисли, и я знала, что родной угол — не говоря уже о коробке с деньгами и ноутбуке — окончательно вернет меня в нормальное состояние. Смешно, конечно, потому что клочок земли, на котором располагался павильон, был мне не роднее, чем сотня других клочков, на которых мы с Эйлин множество раз его устанавливали. Хорошо, тогда родные стены, потому что павильон сейчас был моей вотчиной, пусть и временной.
Но, ступив внутрь и оглядевшись, я, вместо того чтобы успокоиться, разволновалась еще больше.
Кругом царил бардак. Кто-то перевернул на прилавке большую часть изделий, а остальное сбросил на пол.
Сильный ветер? Не может быть — посуда Эйлин в полном порядке. Даже веточки сушеного вереска, стоящие в изящной вазе, еле колышутся в жарком неподвижном воздухе. Кто-то целенаправленно рылся в моих вещах.
— Тони! Ах ты змей! — пробормотала я, ставя на место канделябр.
Хотя полной уверенности не было — вспомнились еще несколько человек, которые могли бы устроить погром. Но мне отчего-то казалось, что это именно Тони.
Если бы я даже не знала о том, как он однажды выкинул нечто подобное в павильоне Фолка, я все равно заподозрила бы его — очень уж на него похоже.
Грубо. Глупо. И совершенно бессмысленно — слава Богу, у него ума хватило не портить изделия Эйлин, а чтобы повредить мои, надо было приложить гораздо больше усилий.
«Если только он не тронул ноутбук, — внезапно испугалась я. — Или это вообще не он, а кто-то другой, кто решил стибрить коробку с деньгами и замаскировать все это под глупости Тони».
Я бросила подставку для дров, которую пыталась поставить на место, кинулась к занавескам, отделяющим заднюю часть павильона, и отдернула их. Я ожидала увидеть разгром — перевернутые ящики, разбросанные вокруг обломки ноутбука, вскрытую и опустошенную коробку для денег с жалкими остатками мелких монет…
Чего я точно не ожидала — так это наткнуться на труп.
15
— Ну, одет он, во всяком случае, в духе того времени, — пробормотала я, уставившись на тело.
Кто бы это ни был — лицо человека скрывала дешевенькая треуголка, — он был одет в один из вездесущих синих мундиров миссис Уотерстон. А в спине — глубоко, по самую рукоять в виде сокола — торчал мой кинжал.
Я отшатнулась, роясь в сумке и пытаясь нащупать сотовый. Спасибо анахронизмам!.. Только со второй попытки я попала пальцами на нужные кнопки, да и то сначала набрала сервисную службу вместо
