просто хотелось быть в центре событий где-нибудь в живописном маленьком кафе на площади Сан-Марко или Мерсерии, посидеть среди самих итальянцев, попробовать настоящих венецианских блюд и кукурузной каши. А вместо этого она прозябает в образцовом международном отеле и чувствует себя хуже, чем в последней дыре.
«Ну и неблагодарная же я, — снова и снова ругала она себя. — Джефф делает все возможное, чтобы вечер мне запомнился, а я…»
Чувствуя себя виноватой, Ровена тепло улыбалась. Джефф по-своему понял ее улыбку и, нагнувшись, крепко сжал под столом ее руку.
Подали кофе и ликеры. Посидев еще с полчасика, они вернулись на площадь. Там было светло как днем. Все столики были заняты, толпы людей не спеша прогуливались под фонарями, играли музыка.
— Мать честная! — Джефф ошарашенно озирался по сторонам. — Ну и столпотворение! Ни дать, ни взять Пикадилли!
Ровена была удивлена не меньше него. Всюду сновали полные темноволосые итальяночки под руку со смуглыми мужчинами в светло-коричневых костюмах, бегали дети, молоденькие девушки, в меру пухленькие, как карманные Венеры, строили глазки щеголеватым развязным брюнетам в неприлично ярких рубашках, а между ними браво расхаживали туристы всех рас и национальностей.
— Джефф, давай присядем где-нибудь, если найдем местечко, — неожиданно предложила Ровена.
— Вот те на! Ты действительно хочешь присесть? Ну что ж, посмотрим, что можно сделать.
Им повезло. Недалеко от оркестра освободился столик, и они тут же заняли его. Джефф заказал вино, а Ровена внимательно огляделась по сторонам. Однако Луизу заметил Джефф.
— Смотри, Луиза.
— Где? — встрепенулась Ровена.
— Да вон, у колокольни, с ней Питер и Хелен.
Сколько Ровена ни оглядывала площадь, а Луизы так и не заметила. Зато ее взгляд сразу же наткнулся на высокую фигуру Блейка, виртуозно маневрирующего между столиками. Блейк был на голову выше миниатюрных итальянцев. Растрепанные волосы как попало падали на загорелое лицо, чуть-чуть прикрывая уродливый шрам. В походке было что-то горделиво привлекательное.
По мере того как он приближался, у Ровены все сжималось внутри. Приятный, но тем не менее не богатый событиями вечер вдруг наполнился массой невероятных возможностей. Все вокруг нее — великолепную громаду собора, пронзительное пение скрипок, смех и бурчание голосов — словно заключили в рамку, и она смотрела на все это как на прекрасную картину, не в силах понять, что же случилось.
— Не против, если я присяду? — подходя, спросил Блейк.
Джефф нехотя кивнул, и Блейк, пододвинув ближайший свободный стул, уселся рядом с Ровеной.
— Вы хоть что-нибудь посмотрели или ты совсем калека из-за своей лодыжки?
— Не волнуйся, посмотрели. И проехались по Большому каналу. И пообедали в «Даниэли».
— И были в церкви Сан-Марко, — добавила Ровена, худо-бедно компенсируя излишнюю краткость друга.
— Да. Завтра ты разглядишь ее как следует с Луизой или с родителями, пока я буду валяться с ногой. А вы что делали? — соблаговолил он обратиться к Блейку.
— А я навещал старых друзей, — охотно ответил тот. — Я уже был в Венеции несколько раз и все, что можно, посмотрел. Да, кстати, — пристально уставился он на Ровену, сверкая свинцово-серыми глазами, — я пришел спросить — ты не будешь сильно возражать, если Ровена согласится пойти со мной на ленч к Эмилио дель Карруцци? Ровена, ты же помнишь его? Он с отцом живет здесь в гигантском особняке недалеко от Фондаменто дель Осморин.
— Эмилио! — воскликнула Ровена. — Он… он ведь был гонщиком, как и ты.
— Угу, — невесело улыбнулся Блейк. — Давно это было. Он выступал за «Феррари». Сегодня я заглянул к нему, и он много расспрашивал о тебе. Естественно, я сказал ему, что ты на том же корабле, и он настоятельно просил привести тебя завтра на ленч. Само собой, — он на секунду замялся, — я предупредил, что у тебя могут быть другие планы, но в то же время пообещал, что сделаю все возможное, чтобы убедить тебя прийти.
До этого момента Ровена воспринимала окружающий мир в виде расплывчатых нечетких пятен и контуров, а после слов Блейка все незамедлительно встало на свои места. Прояснилась, вычертилась, выровнялась каждая деталь.
— Я с удовольствием, — услышала она свой охрипший вдруг голос.
Джефф обернулся и недовольно нахмурился:
— Я думал, ты пойдешь на экскурсию с Луизой.
Но сейчас было необычайно важно пойти к Эмилио! Пойти с Блейком!
— Мы же еще ничего не решили, — замогильным голосом ответила она.
— Если Ровена не против, мы, пожалуй, успеем заскочить в одно-два местечка перед ленчем, — вмешался Блейк. — Нас ждут не раньше часа. Я бы посоветовал Дворец дожей. Там великолепная коллекция Тициана, кое-кто из веронцев и «Рай» Тинторетто. А потом я бы сводил ее к Колокольной башне. Оттуда вся Венеция и лагуна видны как на ладони. Если ты все еще мучаешься с ногой, ты и половины программы не осилишь.
— Да уж, — нехотя согласился Джефф и покосился на Ровену. — Я тут ни при чем. То есть, я хочу сказать, я не совсем здоров и не хочу портить тебе день. Иди с Блейком, если, конечно, хочешь.
Настал самый подходящий момент, чтобы сказать, что, по сути, ей абсолютно все равно, что ленч у Карруцци решительно ничего не значит, однако Ровена не могла выдавить из себя ни слова. Откровенно говоря, ей не было все равно. Ровена хотела, страстно, безрассудно хотела провести день с Блейком. Она, не переставая, спрашивала себя — почему. А ответ был один — ее первый вечер в Венеции, который, к несчастью, был ничуть не лучше всех остальных, вдруг превратился в волшебную сказку, как она и мечтала.
Глава 13
Блейк ушел, оставив Ровену мучиться угрызениями совести. Она не должна была принимать приглашения и соглашаться уйти с ним практически на весь день.
— Джефф, я чувствую себя ужасной эгоисткой. Наверное, мне не стоит идти и оставлять тебя одного.
— Уже немного поздно, тебе не кажется? — Джефф, не отрываясь, смотрел на колокольню. — Почему ты не подумала об этом несколько минут назад?
Она задумалась:
— Я не знаю. Может быть, хотела снова увидеть Эмилио. И посмотреть на Венецию изнутри, не только как турист. Ты же сам сказал, что хочешь, чтобы я хорошо провела день и все посмотрела.
Джефф холодно встретил ее умоляющий взгляд.
— Конечно, я не против экскурсий. Я против Блейка, и еще как против! Надеюсь, ты понимаешь?
— Но я же тебе говорила. — Ровена прикусила губу. — Все давным-давно кончилось. Теперь мы просто друзья — ничего больше.
Еще не договорив до конца, Ровена почувствовала, что лжет. Они с Блейком, конечно, могут быть и друзьями, но факт остается фактом — она придает их отношениям слишком большое значение. Вот сейчас он пришел и изменил всю атмосферу вечера, превратив его в важное, незабываемое событие. А ведь сама Венеция уже должна оставлять неизгладимое впечатление. Она и оставляла, но, впрочем, затрагивала лишь ум, не сердце. И вот на сцене появляется Блейк и словно заколдовывает се, и вот она уже смотрит на все зачарованными глазами.
«Но почему? — спрашивала себя Ровена. — Не потому ли, что я все еще к нему неравнодушна? Нет, не может быть».
