— Да что ты копаешься? Ночь уже. А нам ещё на Мирную топать! А, ещё! На тебе маркер, допиши про жарку, что б ещё кто не влез.
— Только с ошибками. А то не поймут! — добавил Кран. И все рассмеялись.
— Так говоришь, Кузю можно не ждать уже? Жаль. Хороший пацан был. Давай выпьем, за упокой. — невысокий щуплый субъект достал из под стола початую бутылку текилы.
— Во, «Сауза», лучшая, что у меня в ассортименте была. Веришь — по триста пятьдесят гривен ставил и брали! — Шпингалет достал откуда-то пластиковые стаканчики и керамическую тарелку. На тарелку он положил лимон, молниеносно выхватив тесак, разрубил фрукт на четыре части. Похоже, это была демонстрация на тему: «Я и без телохранителей с тобой справлюсь». Но Волк и не такое видал. Он сделал вид, что воспринял эти фокусы как часть застольного этикета. Шпингалет был разочарован. Поставив на стол распечатанную пачку соли, барыга зачерпнул щепоть и бросил себе в рот, опрокинул стаканчик, зажевал лимоном, и только тогда произнес:
— Царство небесное рабу божьему Кузьме. — и без всякого перехода добавил — люблю это дело, текилу, смысле.
Волк тоже выпил. Теперь он вспомнил Шпингалета. Тот одно время сталкерил. Правда, под другой кличкой. Поговаривали, что он мародерствует, устраивая засады на одиночек. Но доказательств не было. Разве что косвенное — после нескольких месяцев довольно неудачливого сталкерства этот кадр осел в Предзонье и неведомо на какие деньги выстроил здесь супермаркет. Судя по всему — легальный магазин был лишь прикрытием для поставок продуктов в зону и контрабанды артефактов.
— Так говоришь — связи старик ищет? — дурацкая манера переспрашивать содержание разговора уже изрядно достала Волка. — А зачем мне связь с ним? Вот у меня — жрачки тут на десять лет вперед, это дело! А что он взамен может предложить?
— Как всегда — артефакты.
— А на хрен они мне сдались? Раньше эту гадость буратинам богатеньким толкали, а теперь что с ней делать? В бочки солить?
— Самим использовать. Бессмертным хочешь стать?
— А что — Сидорович намылился «кощеевы иглы» крупнооптовыми партиями толкать?
Все-таки Шпингалет в околозоновском бизнесе был не один год. И то, что артефакт, обеспечивающий бессмертие — неподтвержденная сталкерская легенда, барыге известно.
— Иглы, не иглы, а «душа» в нужный момент ещё никому лишней не была. Тут ведь теперь Зона, а в Зоне этот артефакт, не один десяток смертельнораненых спас.
— Ну, допустим, «душа», ещё кой-какие цацки, пригодиться могут. А с какого перепугу со старым хреном связываться — этого добра прямо под дверью скоро будет как грязи!
— Во-первых, плотность аномалий тут ещё ниже, чем на Кордоне. За целый день всего две встретили. Так что на поле артефактов под дверью я бы, на твоем месте, не рассчитывал. А во-вторых сталкеры из вас — как из слепого пса поп. А в Зоне, — сталкер замялся — старой Зоне, и аномалий побольше и профессионалы есть.
— Ах ты, мясо радиоактивное! Ты на кого гонишь, падло? — барыга пришел в бешенство. Нож вновь появился в его руке. Сталкер приготовился вскочить, опрокидывая на собеседника стол. Но Шпингалет успокоился так же быстро, как и завелся. Сталкеру стало слегка не по себе — только что этот человек искренне хотел его убить, а через мгновение уже на лице у него спокойная полуулыбка. Стопроцентный псих.
— Зря ты на ребят гонишь. Они у меня молодцы, ничего не боятся! Эти самые, как их, бессекеры, во!
Волку вспомнились расширенные зрачки охранника у входа в подвал.
— А чем ты их колешь чтоб не боялись?
Шпингалет пришел в веселое настроение и погрозил пальцем.
— Чем надо, тем и колю. Тебе не скажу.
И вопреки последним словам объяснил:
— Тут у меня на втором уровне подвала двое лепил сидят. Что хочешь сварганят!
«Ага, теперь понятно, кто в Зону наркотики и самопальные боевые препараты гнал.» — подумал Волк.
Сталкеру не нравился этот человек, его манера держаться, его бегающие глаза, закисшие, неопределенно-бледного цвета, его репутация, приобретенная в Зоне. Но выбора не было. Придётся ночевать в этих подвалах. Хорошо, что Волк настоял на том, чтобы не разоружать сталкеров. Только сам оставил свое оружие под дверью подсобки, которую обитатели подвала называли «логово босса». «Босс» не отпускал сталкера полночи. Несколько раз переспрашивал частоты рации Сидоровича. Узнав, что штука на плече скафандра Волка является камерой, работающей на запись, рассмеялся и передал Сидоровичу длинное матерное приветствие. После этого стал повторять свои «так говоришь…» в два раза чаще, обращаясь, не только к Волку, но и к камере. Рассказал, что кроме него и его людей, в городе ещё выжили какие то военные и отдельные сталкеры, из «выходных».
Наутро, у выхода из подвала, Шпингалет обратился к Волку с просьбой.
— Оставь мне пару сталкеров, а? Пусть моих слегка поднатаскают.
— Я им не хозяин. Если кого-то уговоришь, пусть остается.
— А я думал, ты главный.
— Мы одиночки. У нас каждый сам себе главный.
Барыга попытался уговорить кого то, но бесполезно. «Жрачка от пуза» никого не прельстила. Прощаясь, Шпингалет сунул в руку Волку три пластиковых шприц-тюбика.
— Это подарок. Поделись, с кем хочешь, тут только по тюбику на рыло надо.
— Что это?
— Счастливая смерть. Колешь и умираешь счастливым. Мои головастики набодяжили слишком много. Лишние порции получились.
Сталкер принял неожиданный подарок. Когда вход в подвалы супермаркета скрылся за кучами мусора, Бусел сказал:
— Слышь, Волк, эти нарики сталкера убили. Даже не скрывали, хвастались. Вчера утром пришел к ним какой-то, принес арты, хотел провизии прикупить. Так они его убили, а арты забрали. А ещё они каких-то баб в нижнем подвале держат. Я ночью крики слышал. Давай вынесем уродов, а?
— На тебя что — Монолит свалился? Мы подрядились с этими уродами связь наладить, а не закопать их. Да и крепко они там засели. Без потерь не выковыряем.
Кран приподнял забрало шлема и сплюнул:
— Тьху ты! Говорили — тараканы в ядерной войне выживут. А оказалось — торговцы. Честное слово, лучше бы тараканы, пусть даже гигантские!
— Не накаркай! — подал голос Циркач.
Через полчаса сталкеры потеряли одного в стычке с военными. Это случилось по недоразумению.
Группа вышла из развалин города и теперь двигалась среди выжженных полей, на которых изредка торчали черные огарки деревьев. Поля тянулись в пределах видимости и терялись в серых сумерках постядерного дня. Справа, на западе тьму подсвечивали красные отблески. Можно было предположить, что там находиться воронка чудовищного взрыва, и ещё светится обнаженная и раскалённая взрывом материковая порода на её дне. Но радиация по-прежнему находилась в пределах нормы. Сталкеры слегка расслабились, шли не походным порядком, а группами по несколько человек, идущих рядом. Некоторые разговаривали, чего в ходке обычно не делали. Но молчать среди этих мёртвых пейзажей было страшно, даже привыкшим ко всему сталкерам. Аномалии здесь встречались гораздо реже, чем в «настоящей» Зоне. Живых мутантов они тоже до сих пор не встречали, хотя ночью и слышали характерный вой химеры. Ведущими шли Рубин и Рад. Они довольно громко переговаривались на английском. Именно поэтому военные, остатки российского контингента коалиции, решили, что имеют дело с натовскими коллегами. Солдаты как раз отдыхали, укрывшись в придорожной канаве. Заметив издали приближающихся людей, они приготовились к бою. Английская речь заставила командира скомандовать огонь. Сталкеры умудрились
