Размахнувшись, ребёнок зашвырнул в аномалию одну из лежащих рядом с ним палок. Та еще в воздухе, с тихим хлопком, разлетелась на облако мелких опилок.
— Що воно таке?[12] — спросил юный экспериментатор.
— Аномалія.[13] — ответил Баллон.
— Ніколи такого не бачив![14]
— А таке ти бачив?[15] — Рубин указал на «разлом».
— Бачив, коли по телевізору усіляки фільми про землетруси показували. [16]
— Це не просто тріщина у землі. Це високотемпературна аномалія.[17] — сказал Баллон, сталкер взял одну из палочек и зашвырнул в «разлом». Но та сгорела уже за краем разлома, поэтому получилось не очень эффектно.
— Лава, мабудь, як у вулкані,[18] — ребёнок категорически отказывался признавать аномальне свойства «разлома».
— А ще ця аномалія генерує псі-хвилі. Якщо спуститися усередину без відповідного захисту, то можна втратити розум![19] — рассказал Рубин.
— Якщо лізете у розпечену лаву, то з глузду Ви вже з’їхали,[20] — заметил ребенок, зашвыривая ещё палку в аномалию, превращающую древесину в опилки. — А от такого я справді ще не бачив.[21]
— Рядом с «разломом» всегда страшно. — сказал Бусел.
— Так, мені трохи лячно. Але не втікати ж, коли тут нікого немає? Я не боягуз![22]
— А як ти визначив межі аномалії?[23] — спросил Рубин.
— Ворона залетіла,[24] — мальчик указал на влажное пятно в обугленной траве. — А потім я став кидати паличкі і зрозумів наскільки можна підійти.[25]
— Молодец, настоящий сталкер! — похвалил Бусел.
— Чого це я — сталкер?[26] — мальчик явно обиделся на слова Бусела.
— А ти знаєш, хто такі сталкери?[27] — спросил Баллон.
— Так. Вони іноді їдуть до Передзоння через наше село. Мама каже, що вони лихі люди. Покидьки. П’ють та не хочуть працювати. Хоч дядько Петро теж п’є, але його ніхто сталкером не називає. — добавил он задумчиво, затем продолжил цитирование слов матери напомнило ему о насущном — Взагалі-то мене мама послала пошукати кропиви для свиней. Допоки та ще не вимерзла зовсім. Пійду я, бо тут не росте нічого, все згоріло,[28] — мальчик подхватил с земли серп и мешок и двинулся к тропинке.
— До речі, ми — сталкери,[29] — сказал Рубин вслед грязно- оранжевой спине. Мальчик обернулся.
— Тоді вибачте, якщо я вас образив. На все добре![30]
— Бувай![31]
— Ты смотри — какой культурный ребёнок, извинился, — сказал Баллон, и сталкеры рассмеялись.
Сталкеры тщательно проверили группу аномалий. Артефактов не обнаружилось. На обратном пути Бусел с Рубином спорили, как назвать новооткрытую аномалию. Бусел хотел назвать её «пилорама», а Рубин предлагал более краткое «распыл». Ведущим шёл Бусел, следом шёл Рубин, замыкал Баллон. Привычно контролируя взглядом окружающее пространство, Баллон размышлял о местных жителях. Все они были будто пришиблены. Только дети были в обычном состоянии. Да ещё местный фельдшер — злой старик советской ещё закалки, после взрывов сумевший заставить ошеломлённых односельчан организовать спасательные работы в разрушенной части деревни и лечивший, насколько позволяли возможности, несколько десятков обожжённых и раненых. «Синдром Хиросимы», — авторитетно заявил начитанный Барин. Спорить с ним никто не стал. Дипломированных психологов среди сталкеров не было. Заторможенность взрослых сыграла и положительную роль — притупила ужас Армагеддона и горечь утрат. Ведь большая часть деревни, находившаяся на гребне холма, была уничтожена. Почти все выжившие потеряли кого-то из родственников. Но настоящие проблемы для этих людей только начинались. Как жить в этом мёртвом мире? Ещё сталкера беспокоило, что мальчик один бродит в окрестностях. Не напорется ли на мутантов, не зайдёт ли в аномалию? Нужно было оставить его при себе и проводить до села. Хорошая мысля приходит опосля. Всё-таки это не Зона. В Зоне он никогда не позволял себе запаздывать с правильными решениями. Иначе бы гробанулся давно!
— Баллон, а ты что думаешь? «Пилорама» или «распыл»? — прервал размышления Баллона голос Бусела.
— Думаю, что должен называть первооткрыватель аномалии. Вон он как раз идёт.
Действительно, позади сталкеров из зарослей выходил мальчик, несущий на плече плотнонабитый мешок, из которого торчали зелёные стебли с острыми зубчатыми листьями.
Сталкеры подождали, пока ребёнок их нагнал.
— Привет, сталкер! Помочь хабар дотащить? — Бусел кивнул на мешок.
— Ні, сам донесу![32] — мальчик глянул исподлобья.
— Ну, странный ты! Нашёл, на что обижаться! Сталкером же быть круто!
— Тебе як звати?[33] — вмешался в диалог Баллон.
- Ілько![34]
— Слухай-но, Ілько. Запам’ятай дещо: тут тепер Зона. А всі, хто в Зоні — сталкери. Хочуть вони цього чи ні! Це — по-перше, але це — не головне. Головне — не ходи один за село! І по селу намагайся один не ходити. Тут мутанти навколо бродять, зжеруть і прізвища не запитають. І коли ходиш, кидай щось поперед себе. Як ото палички кидав. Бо інакше буде з тобою, як з тою вороною. Все зрозумів?[35]
Мальчик пожал плечами: мол, чего непонятного? Похоже, слова, что все жители деревни превратились в сталкеров, взволновали ребёнка больше, чем угроза хищников и аномалий.
— Сталкер, тут к тебе вопрос назрел, — влез Бусел — Как аномалию назовём, тобой найденную? Пилорама — как тебе название?
Мальчик задумался. Вопрос Бусела пришёлся удачно. Илья отвлёкся от того ошеломляющего факта, что вдруг превратился в «плохого человека — сталкера».
— Ходімо з нами. По дорозі подумаєш,[36] — предложил Баллон. Мальчик с мешком травы занял место в цепочке перед Баллоном и они двинулись к деревне.
В доме было жарко натоплено. Сталкер Брюнет всё подбрасывал дрова в топку плиты, приговаривая, что пар костей не ломит. Баллон с гитарой сидел на кровати и лениво перебирал струны. Остальные сталкеры сгрудились вокруг длинного стола, рассчитанного на большую семью. Стол делал ещё дед последнего хозяина этого сельского дома. Сам хозяин, сильнопьющий холостяк, накануне ядерной войны отправился к приятелю на другой конец деревни. Там и сгинул. На имущество погибших никто не претендовал, слишком ошеломлены были местные, что бы этим заниматься. Поэтому когда Волк спросил местных о ничейном доме, они указали на этот, не забыв пересказать историю дома и даже мебели в нём. Сталкеры за столом уже перекусили и теперь болтали ни о чём, Бусел пересказывал всем знакомые анекдоты о сталкере Петрове, а все остальные, не слушая анекдотчика, приводимыми примерами оспаривали утверждение Циркача, что «баба в рейде — быть беде». Всё это освещали два фонарика на артефактных батареях. Фонарики подвесили к гвоздям, вбитым в потолок.
Волк сидел молча. Наконец он ладонью громко хлопнул по застеленной дырявой клеёнкой столешнице, отчего расставленные на ней фляги и снедь из запасов покойного хозяина, подпрыгнули:
— Хватит чушь молоть! Давайте всерьёз поговорим!
Баллон отложил гитару и подошёл к столу:
— Ну, говори.
— Давайте маршрут дальнейший обсудим. Вышгорода нет. Киев большой, может в какой-то его части кто-то и уцелел. Ну туда, похоже, не одна ракета прилетела. Так что в Киеве лазить будет посложнее, чем в
