— Так нечестно!
— О чём ты?
— Только пришла и уходишь. На улице… э-э… дождь и темно.
— Было бы странно, если бы осенним вечером сияло солнце и пели птички. А мне завтра к восьми на работу.
— Надеюсь, — Демид подозрительно покосился на журнал, — тебя не пригласили на обложку или разворот?
— Представь себе: пригласили.
— Нет!
— Вот именно: нет. Что за удовольствие прыгать в мокрой рубашонке по холодному песку?! Или плескаться в волнах и стараться не синеть, пока ассистенты режиссера отталкивают баграми направляющиеся в кадр льдины.
— Я рад, что хотя бы из-за этого…
— Не только. Насморк, грипп… Лучше я буду чистить клетки!
— Вот умница!.. Э-э? Какие клетки?!
— С собачками.
— Но ты же, если я не путаю, мыла пробирки?
— Меня повысили. Вот что значит умение делать лицо. Доцент сказал, что с моим выражением…
— Какой доцент? — заволновался Демид. — Что ещё за доцент?
— Он специалист по инстинктам… или инсектицидам, не помню точно.
— Надеюсь не по основному инстинкту, а по собачкам?
— Ну, конечно! Они такие симпатичные, у каждой своё имя… Ой, автобус!
— Нет!!! То есть, я хотел сказать: может быть, попьём чайку с тортиком?
— Мне уже пора спать.
— Это само собой.
— Ну, если ты так мил, то я опять устроюсь на этом диванчике.
— А я?
— А ты собирался пить чай с тортом.
— Да? Э-э… диванчик узковат. В соседней комнате…
— Узковат?! Ты намекаешь, что я растолстела?! Эти два лишних килограмма так заметны?!
В волнении Клео была так хороша, что Демид чуть не упал перед ней на колени.
— Любимая, ты изящна и прекрасна, ничего нигде не видно… то есть, наоборот, всё видно и великолепно!
— А-а, наконец-то я поняла твои неприличные намёки. Но пока ты был в своей психушке…
— Я совершенно здоров!
— …я тут познакомилась с совершенно потрясающей тусовкой. Платонические отношения — путь к самосовершенствованию! Только духовное единение ведёт нас к идеалу!
Демид заморгал, не веря своим глазам, потом похлопал ладонями по своим ушам.
— У меня что-то со слухом?
— Почему? — удивилась она.
— Клео, что это за бред? Такого я не слышал даже в… гм… своём санатории.
— Потому что ты отстал от жизни, — победительно заявила она. — Секс вышел из моды.
— Подожди. Что значит — вышел из моды?
— Все знаменитости теперь признают только…
— Мне плевать на знаменитослей, — возмутился он. — Признают, не модно… А есть и дышать всё ещё модно?
— Ты не понимаешь…
— Где уж мне!
— Нет, правда — это не сразу понимают. Многие не понимают и потом.
— Ну ясно — понимают только избранные!
— Ну, это… Может, и так. Не каждый захочет прилагать усилия для совершенствования. А ведь всё так просто. Нужно сохранять силы для действительно важных дел…
— Например, для чистки собачьих клеток.
Он прикусил язык, но глупость уже была сказана. Клео сердито сдвинула брови и кинулась в прихожую так решительно, словно собиралась пройтись и по Демиду — если он не отступит — своими острыми каблучками. Он умоляюще сложил руки, она остановилась:
— Дай мне пройти.
— Я ляпнул не то… Ну… отличные собачки…
— Дай мне пройти!
— Я не то хотел…
— Дай пройти, иначе я выскочу на балкон и закричу!!!
— А-а-а, — Демид махнул рукой, — подумают, что очередной сериал.
— Что-о?!
— Я прошу прощения, Клео, ну давай… э-э… духовно совершенствоваться и что там ещё?
— Нет!
— Ну, кошенька…
— Я не кошенька!
— Голубонька, собачень… ой! птиченька!
— Ты подлиза!
Демид счастливо засмеялся и решительно сказал:
— Я вот тут подумал… Почему бы тебе ни выйти за меня замуж?
Она вздохнула:
— Пока нет.
— Но почему?
— Мы уже обсуждали это много раз. А четыре дня назад? Помнишь? Разве ты готов к семейной жизни?
Ироническая улыбка тронула его губы. Может быть, это веяние времени: всеобщая страсть к розыгрышам, приколам, парадоксам, абсурду?
Да, четыре дня назад.
Он тогда чертовски устал. Ещё и наелся до отвала ужином, приготовленным ею. В общем, глаза у него слипались и невыносимо хотелось спать. Когда они лягли, Клео погасила лампу и прижалась к нему. Лежала так с минуту, потом приподняла голову и, внимательно посмотрев в темноту, где должно было находиться его лицо, сказала:
— Не могу спать.
Демид рассмеялся:
— Ты лежишь только три минуты.
— Ну и что? — ответила слегка обиженным голосом. — И так знаю, что не засну.
— Попробуй. Подумай о телефонной книге.
— Это не поможет.
— Если не попробуешь, то и не узнаешь.
— Ну, хорошо…
Улеглась поудобнее и, наверное, как обычно, начала представлять себе телефонную книгу. Много лет это был проверенный способ от бессонницы. Мысленно шла на кухню, садилась у стола, на котором лежала телефонная книжка и большая толстая тетрадь. Начинала переписывать по очереди все названия, имена, номера. Обычно через полстраницы засыпала. Единственным минусом были сны — сидела и делала то же самое. Очень утомительно и ничуть не забавно!
Сегодня, однако…
— Я переписала уже три страницы и всё равно не могу заснуть!
