— Что? — его сонный голос показывал, что он от проблем с бессонницей далёк.
— Не могу заснуть… — Клео говорила капризно и необычно резко. — Люби-и-имый? Сделаешь для меня что-то?
— Ы? — пробормотал он.
— Расскажи мне сказку! — радостно сообщила Клео.
Демид сонно вздохнул:
— С ума сошла? Не умею рассказывать сказки. Это ты мечтательница.
— Не издевайся надо мной, — её обида явно превращалась в раздражение, и он не стал рисковать. Обнял крепче и спросил:
— А о чём должна быть сказка?
— О-о?.. Не знаю… — с минуту раздумывала. — О тигре и люстре.
— Что? — такое сочетание его изумило. — Как я могу затолкать в одну сказку тигра и люстру?
— Не знаю. Это ты рассказываешь, — хихикнула Клео. Ему показалось, что смех был немного злым.
— Ну, хорошо. Пусть будут тигр и люстра. Ну, значит…
— Сказок не начинают с 'ну, значит', — строго сказала Клео.
— Ш-ш-ш! Это моя сказка, я рассказываю так. А если будешь мешать, замолчу, — пригрозил он.
— Ладно, ш-ш-ш, молчу…
— Ну, значит… Э-э-э… Жил-был тигр. И самым большим его желанием было покачаться на люстре. Ходил и ходил, искал и искал люстру… о-ха-ха…
— Не зевай, это некрасиво.
— А ты не перебивай. Ну, значит, искал он люстру и не мог найти. И, в конце концов, добрался до большого картонного дома.
Клео засмеялась, а он подхватил смех: вспомнили разговор, когда сосед-столяр рассказывал, как должен был делать капризным клиентам картонные образцы-рамы для окон, чтобы могли решить, какие реальные окна заказать. Он и Клео вместе со столяром пришли к заключению, что для этих клиентов весь дом нужно построить из картона, чтобы проверить, как он будет выглядеть, и как будет в нём житься хозяевам. А на случай дождя накрыть его большим цирковым шатром.
— Ну и вот… — продолжал Демид. — Заглянул тигр в дом, нашёл великолепную большую люстру. Она была подвешена посреди потолка в высоком зале, было на ней множество красивых подвесок, ярких лампочек и картонных игрушек.
Клео с удовольствием прыснула от смеха.
— И начал тигр на ней раскачиваться, — устало тянул Демид, — но люстра не выдержала его веса, упала и пробила картонный пол. Конец!
— Эй! Какой конец?
— Нормальный. Такой… о-хаха… окончательный.
— Но у сказки должна быть мораль. А у этой — нет, — разочарованным тоном сказала Клео.
Демид минуту раздумывал.
— Ну-у… Ага! Не качайся на люстрах в картонном доме, если ты тяжёлый тигр! — провозгласил гордо.
Клео даже захлебнулась от удовольствия и поцеловала его.
— Отлично! Ты такой молодец, что и слов нет! — сказала с нежностью.
— Ну, значит, конец, — обрадовался он. — Спокойной ночи.
— Да-а…
С минуту молчала, странно посапывая. Демид сразу же отключился, начал проваливаться в сон и вдруг…
— Должна это записать. А то забуду. Сказка о люстре и тигре… Нет, как-то нехорошо. Так не может быть: о люстре и тигре. Должно быть — о тигре и люстре! Да?
Демид пробормотал что-то невнятное.
— Да-а-а? — повторила Клео.
— Да-а-а? Что? Почему? — спросил он с сонным недоумением.
— Потому что главный герой — тигр, а не люстра. Ага-а… — на несколько секунд замолчала. — Слушай, а как бы было, если бы люстра стала главной героиней?
Демид безнадёжно вздохнул, перевернулся на спину и снова начал рассказывать:
— В одном картонном доме… висела себе люстра… и было ей ужасно скучно. Но однажды… утром пришёл тигр… и начал на люстре раскачиваться… Что? Так вот… Люстре это очень понравилось, она… о- ха-ха… представляла себя качелями, но вдруг упала на пол. Всё!.. А… да… Мораль: не всегда нужен тебе лифт, если у тебя под рукой есть тигр. Конец!!
Клео тряслась от смеха.
— Ну, теперь я засну, — сказала весело и отвернулась к стене. Но через несколько минут начала бормотать тоном капризной маленькой девочки:
— Я буду стараться… Я стараюсь заснуть… Только лежать неудобно. Эй, я не могу заснуть! Не-мо-гу!
— Это… что?.. А-ха-ха… Посчитай до ста…. До тысячи…
— А на меня это не действует, — Клео помолчала. — Знаешь что?
Он тихо посапывал.
— Знаешь что?
Он что-то пробормотал.
— Знаешь что?!
— Что…
— Но сделаешь?
— Скажи… что?
— Нет, обещай, пожалуйста!
— Ну, хорошо… обещаю…
— Расскажи мне стихотворение, — весело сказала она.
— Ну, перестань. Не умею стихов.
— Обеща-ал! — потянула Клео голосом обиженного ребёнка.
Он застонал:
— Ну, не помню?..
— Тогда я сама расскажу. 'Маленькая Клео не хочет спать, а ты должен завтра рано встать. Клео быстренько заснёт и… и… и-и-и… грипп её не возьмёт!' — уткнулась в подушку, хохоча.
Наступила благословенная и долгожданная тишина.
— Ну? Можем спать? — спросил он шёпотом.
— Нет, я не могу. А ты можешь ещё?
— Что?
— Рассказать.
— Никаких стишков! — испугался он.
— Нет-нет, стихи я сама умею.
— И сказок никаких!
— А песню?
— Что-о?! Никаких песен!
— А почему? — с явным разочарованием спросила Клео.
— Я не умею петь, и сейчас ночь, а через три часа мне вставать на работу. И работать. Целый день! Так что оставь меня в покое, ладно?
— Ну, пожалуйста…
— Нет, спи…
— Ну, я очень-очень прошу, — промурлыкала она.
— Да успокойся же! Ты что, ребёнок? — его раздражение достигло точки кипения. Сегодня вернулся поздно, устал Звтра, а точнее, уже сегодня утром, нужна свежая голова. Он чувствовал себя разбитым и был
