— А он получит премию, те самые сто долларов, которые я положу в банк.
— Ну, пусть будет так. Хотя не одна сберкасса у тебя доллары не примет.
— Очевидно, ты не слышал о коммерческих банках. Сейчас они появляются каждый день. Но вот как передать мне сообщение, ума не приложу.
— Пусть тебе позвонят, — посоветовал Лёшка.
— Боюсь, с этим возникнут сложности.
— Обычную почту ты, наверняка, так же отвергаешь. А как насчёт радио?
— Видишь ли, Лёшка, я предположил, что возможно со временем технология позволит путешествовать внутри сознания. Ведь не секрет, что многие человеческие возможности и знания фантастичны. Однако подсознание стоит на страже этих самых возможностей, запрещая нам ими пользоваться или ограничивая доступ. Во многих учениях можно найти и описание третьего глаза, и Будды, который спит и видит сны. Я же предлагаю приподнять завесу и всего-то посмотреть на шесть номеров.
— Лоботомия? — испугался Лёшка.
— Нет, алкоголь. Я предлагаю напиться до поросячьего визга, и, наверняка, нам что-то и откроется.
— Так с этого и надо было начинать, — воодушевился Лёшка. — Когда начнём?
— Немедленно.
— Сказано, сделано.
Молодые люди покинули засыпанную прошлогодней листвой скамейку и, подойдя к ликёроводочному магазину, долго обсуждали степень горючести различных продуктов. Того, кто излагал свою идею, звали Игорь Сурков. Он работал программистом в вычислительном центре, и, пользуясь этим преимуществом, Сурков настоял на том, чтобы купить энное количество водки и энное, умноженное на три, количество пива. По дороге к себе он приобрёл два билета лотереи, один из которых тут же порвал. Сурков объяснил это тем, что не хочет напрягать потомков лишней работой, а, как известно, за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Лёшка согласился с доводами приятеля, но заметил, что лучше было бы сдать билет обратно. Сурков и слушать не хотел про то, чтобы экономить на стоимости билета за неделю до того, как он станет миллионером.
Его уверенность быстро передалась другу, ему не терпелось приступить к началу эксперимента, и Лёшка всячески поторапливал.
— Нам некуда спешить, — пообещал Сурков. — Раз мы играем в кошки-мышки со временем, значит, его имеем.
— Не знаю, что ты хотел этим сказать, но мне тут пришла одна тревожная мысль: а если в дальнейшем кто-то догадается до этого ещё?
— Ну и что?
— Не боишься конкурентов?
— А с какой стати?
— Ну, например, кто-то поймёт, как мы разбогатели, и начнёт вырубать всех твоих родственников до тех пор, пока ты снова не станешь нищим, — слово «нищим» Лёшка сказал с презрением, дав понять, что оно ни коем образом не относится к нему.
— Ну, во-первых, ты ещё не разбогател, — сказал Сурков, сделав ударение на «ты». — А во-вторых, в прошлом ничего изменить нельзя.
— Тогда как же твои родственники изменят своё прошлое?
— А они не будут его менять, я действительно разбогатею, они только передадут мне послание, вот и все.
— У меня плохое предчувствие, — сказал Лёшка. Он поставил в прихожей Суркова звякающую авоську, осмотрел её внимательно и повторил:
— У меня плохое предчувствие.
— Да будет тебе, — постарался подбодрить Сурков, — давай для храбрости.
После первой стопки оптимизма прибавилось. Лёшка порозовел как поросёнок, стал подшучивать и похрюкивать.
— Подожди, — прервал его Сурков. — Мы с тобой упустили одну очень важную деталь. Мы не определили степень кондиции.
— А зачем?
— Как зачем, — возмутился Сурков. — Мы ещё не напились, а ты уже хрюкаешь, как свинья.
— Да, — Лёшка озабоченно почесал затылок. — Есть один надёжный способ. Но для этого нужна женщина, да не простая, а страшная. Надо посадить её здесь, и как только мне её захочется, значит, я дошёл до кондиции.
— Ну, это не проблема, — сказал Сурков, — только клеить страшных женщин в трезвом виде неприлично, поэтому предлагаю выпить.
— Сказано, сделано.
После первой бутылки водки желание идти за страшными женщинами окрепло. Друзья вышли на улицу и направились вдоль дороги, рассматривая представительниц прекрасного пола. Как назло, страшных среди них не попадалось. Тогда Лёшка предложил идти к городскому парку, он знал одно место, где было много женщин, причём на любой вкус, а так как считал себя обладателем изысканного, то легко бы мог найти себе подружку не по вкусу. Но это был просто не Лёшкин день, и женщин не по вкусу он там не обнаружил.
— Вот так бы всегда, а то на кого не посмотришь — крокодил. Но сегодня просто праздник какой- то.
Когда друзья совсем отчаялись, Сурков увидел на остановке то, что они искали. Это была среднего роста и неопределённого возраста девушка, настолько страшная, что Лёшка сказал:
— Я могу столько не выпить.
— Надо, — приказал Сурков и подтолкнул его вперёд.
Лёшка подошёл к девушке и стал судорожно копаться в извилинах своего головного мозга, соображая, что же в таких случаях можно сказать. Наконец, поняв, что сказать ничего нельзя, а можно только сделать, он произнёс:
— Девушка, одолжите пистолет.
— Вам надолго? — спросила девушка, протягивая «Макаров» ручкой вперёд.
— Нет, только застрелиться.
— Тогда быстрее, сейчас подойдёт мой автобус.
Лёшка прислонил воронёный ствол к виску и почувствовал, какой он холодный, что тут же подействовало отрезвляюще.
— Разве вы не видите, девушка? — вмешался Сурков. — Молодой человек в вас влюблён, да так сильно, что готов с жизнью расстаться.
— Как все запущено, — констатировала дама.
— Неужели такой благородный порыв не вызвал в вас ответных чувств?
— Вот ещё, — напряглась девушка. Очевидно, с ней никто так не разговаривал, и она не понимала, чего же от неё хотят. — У твоего друга крыша едет, а ты — чувства.
— Уверяю вас, мадам, он очень хороший человек.
— Да что ты все за него говоришь? Он у тебя немой?
— Он оглох от любви, — поэтично произнёс Сурков. — Ничего не видит и не слышит.
— Везёт мне на калек, — вздохнула девушка. — Звать его хоть как?
— Алексей Людмирский, а меня Игорь Сурков.
— А короче?
— Меня Гоша, его Леха.
— А меня Эля.
— Эля? — зачем-то переспросил Сурков. — А более официально?
— Эльза Аппетитовна.
«Безобразная Эльза», — подумал Сурков и тут же устыдился своей мысли.
