Ярмо забот – оно на всех висит,
И правило не знает исключений –
Будь ты безвестен или знаменит,
Лентяй, тупица, умник или гений.
Ему подвластен каждый индивид,
Известен всем тяжелый груз сомнений,
Борьба переживаний, разных мнений,
И кажется, что в голове стучит.
«Хоть даже Иов двух друзей имел,
Но я скажу — и одного хватает
В несчастье; при расстройстве наших дел
Нам состраданье плохо помогает» (14, 48)
Да, велика у всех страданий смета,
Поэтов тоже не минует это.
10
Поэтов тоже не минует это,
И боль у них всегда сильней стократ,
Давно известно, что о болях света,
С пристрастием поэты говорят.
Поэту не понять анахорета,
Хулы и лести презирая яд,
У совести своей берёт подряд
Не выполненье старого завета.
«По стебельку, — сказал великий Бэкон, —
Мы направленье ветра узнаем!'
Поэт, поскольку страстный человек он,
Колеблет мысли творческим огнем…» (14, 8)
Вопрос перед поэтом не стоит:
«О чём глашатай власти говорит?»
11
О чём глашатай власти говорит,
К тому и проявляет пресса рвенье,
А твой сюжет заброшен, позабыт,
Не получить ему благословенье.
Но, ежели поэт не лыком шит,
Ему не по душе чужое пенье,
Сам создаёт прекрасное творенье,
Которое история хранит.
«Поэты многотомно-многогласные,
Десятки, сотни, тысячи писак!
Вы ложью увлекаетесь опасною,
Вам платит власть, чтоб вы писали так!» (9, 35)
Не властью, револьвером и кастетом, –
Эпоха отражается поэтом.
12
Эпоха отражается поэтом.
И в том поэты выше королей,
А песню, что сияет вольным светом,
Не забывают до последних дней.
Честь и бесстрашье служат амулетом,
Хоть иногда не избежать цепей,
Поэт, ты чашу горькую испей,
Не поступись своим авторитетом!
«Оставьте старых и утешьтесь новым!»—
Разумно мне советуете вы.
Не черепаха я — пред страшным словом
Я никогда не прятал головы». (14, 49)
Бывает, что закована рука …
Того, кто мыслит, участь нелегка,
13
Того, кто мыслит, участь нелегка,
Таких примеров мы находим море,
Бывает, что виной – одна строка,
И постигаешь, что такое горе.
Но Лета – не для гения река,
Она скорей для вига или тори.
Партийцы с дерзким вызовом во взоре,
Для вас река смертельно глубока.
«Я не сужу, реален или нет
Мой Дон-Жуан, да и не в этом дело —
Когда умрет ученый иль поэт,
Что в нем реальней — мысли или тело?» (10, 20)
Да, тело – прах, и жизнь столь коротка,
А мысли барда будут жить века.
14
