Он не знал, бояться ему или нет. На самом деле страха он не испытывал. Не с четырьмя же пистолетами, засунутыми за ремень брюк. И в то же время его как бы что-то подталкивало прислушаться к тому, что говорят ему члены враждебной группировки. Он был уверен, что чувством, управлявшим им в этот момент, был страх. А ведь ему казалось, что он не боится.
— Ты и в самом деле болтаешь слишком много лишнего, парень, — заметил Томми, соскользнув с ящика. — Тебе стоит последить за своим языком.
— Позаботься о своем, — огрызнулся Куч.
— Ты ищешь неприятностей, приятель? И твой день пройдет зря, если мы не сломаем тебе руку?
— А может, хватит шуметь попусту, — проворчал Куч. — Я тороплюсь.
Томми загородил ему дорогу:
— Постой-ка, парень.
— Томми, — встревожился Фил, — тут повсюду миллион копов…
— Заткнись! — рявкнул тот, не отрывая взгляда от Куча. — Я дал тебе шанс избавиться от этой рубашки мирно и спокойно, не так ли, Куч? Я просил тебя об этом для твоего же блага. Ладно. А теперь ты снимешь ее потому, что я так сказал. Как насчет этого?
— Как насчет чего? — переспросил Куч.
— Ты снимешь ее сам или мне стащить ее с тебя?
— Конечно. Попробуй.
— А ты мне нравишься, — с угрозой обронил Томми, делая шаг вперед и одновременно засовывая руку в карман. — Ты храбрый маленький ублюдок, и я…
— Оставь его! — прошипел Куч. — Оставь свой нож там, где он лежит. У меня под этой рубашкой четыре пистолета, и, клянусь богом, я воспользуюсь одним из них!
Томми внезапно замер, во все глаза глядя на Куча и лихорадочно соображая, не блефует ли тот. Казалось, что нет. Глаза Куча смотрели уверенно, губы были плотно сжаты.
— Да ладно тебе, герой, — примирительно проговорил он.
— Пошли, Томми, — встревоженно попросил Фил, стреляя глазами в разные стороны — не подбираются ли к ним полицейские.
Томми еще несколько мгновений испепелял Куча взглядом, потом отступил.
— У нас тут крутой парень с пистолетами, Фил, — сообщил он. — Ты ведь и в самом деле крут с этими штуками, да, Куч? Что ж, у меня есть для тебя совет. Дружеский совет. С этой минуты никогда не ходи по улице без своих пистолетов, понял? Потому что, приятель, один из них тебе понадобится. В самом деле понадобится.
— Спасибо за предупреждение, желтый ублюдок, — ухмыльнулся Куч, развернулся на каблуках и побежал прочь.
— Куч, а? — с ненавистью прошипел Томми и кивнул. — Ну хорошо, Куч. Еще посмотрим, Куч.
— Ерунда какая! — негодующе фыркнул Фил. — Мы ему помочь хотели, а он нас так отшил. — Он покачал головой. — Ни с кем нельзя быть хорошим. — Он взглянул на девушек. — А вы что, собираетесь весь день на этом ящике торчать?
— А что нам еще делать-то? — осведомилась Елена.
— Пошли ко мне, — предложил Фил. — Моих родителей нет. Раскатаем в гостиной ковер и немножко попрыгаем на нем. Что скажете?
— Я не знаю, — засомневалась Елена. — Хуана?
— Не знаю. А ты что думаешь?
— Ну для танцев сегодня жарковато, — протянула Елена.
— Тогда пошли пива попьем, — оживился Фил. — Какой интерес тут околачиваться? Не знаете, что случится?
— Нет. А что случится?
— Ну естественно, они пристрелят Пепе, — просто сказал Фил. — А ты что думаешь? Он сумеет сбежать?
— Он может, — предположила Елена.
— Это невозможно.
— Почему невозможно?
— Потому что так положено, — со знанием дела пояснил Фил. — Плохие парни никогда не побеждают. Преступления не вознаграждаются. А иначе небесная канцелярия не позволяла бы их совершать. — Он расхохотался. — Эй, Томми, ты понял? Небесная канцелярия…
— Да, я понял, — отрезал Томми. — Сукин сын! Я пытался его предупредить, представляешь?
— Пошли, девчонки! — позвал Фил. — Давайте забудем об этом, а?
— Хуана? — спросила Елена.
— Ну ладно, — согласилась та.
— Здорово! — обрадовался Фил, помогая им спуститься с ящика. — Поверьте мне, вы просто потеряли бы кучу времени, болтаясь здесь. С Пепе не случится ничего, кроме того, что его убьют.
Если бы полиция была так же уверена в исходе, как Фил, то не стала бы утруждаться возней с пулями со слезоточивым газом. Что бы ни предполагал Фил насчет неизбежного исхода (по мотивам голливудских фильмов о гангстерах), Пепе Миранде за день до настоящих событий удалось вырваться из квартиры, а сегодня — подстрелить патрульного и детектива, и нельзя было исключать возможности того, что он подстрелит кого-то еще — может, нескольких детективов или одного-двух патрульных прежде, чем представление закончится. И если учесть эту возможность, существовала и другая — что он сумеет сбежать и сегодня из этой квартиры, спутав карты полиции, небесной канцелярии и компании «Уорнер Бразерс». В любом случае полицейские отнюдь не были в безопасности. Одного из патрульных увезла «скорая помощь» в больницу, один из детективов лежал, истекая кровью, капля за каплей падавшей на тротуар, и далеко не всем казалось, что на этот день раненых вполне достаточно.
Так что они выстроились поперек улицы, водрузив на плечи заряженные патронами со слезоточивым газом ружья, и ждали приказа открыть огонь по окнам через улицу, чтобы опять загнать Миранду в глубь квартиры. Нет ничего печальнее плачущего злодея, и все эти доблестные люди в синей форме с болью в сердце смотрели бы на то, как заливается слезами Миранда, но это было привилегией зарядов со слезоточивым газом.
Лейтенант Бирнс махнул рукой, и полицейские открыли огонь. Теперь не осталось целого стекла, и даже оконные рамы были настолько измочалены, что новый каскад пуль, казалось, инстинктивно пытался отыскать хоть одни нетронутый кирпич вокруг окон. Пожарная лестница и тротуар под окнами были сплошь усыпаны красной кирпичной крошкой. Неподвижное тело Эрнандеса тоже покрылось слоем красной пыли.
— Хорошо, — обратился Бирнс к полицейским. — Продолжаем. Цельтесь по окнам. И поточнее! Старайтесь, чтобы внутрь попало побольше.
Стрелки снова открыли огонь. Внезапно в квартире, словно раненое животное, взревел Миранда. Раздалось шипение, потом — облако дыма, потом послышались хлопки, а из открытых окон повалил слезоточивый газ. Пули с газом врывались в окна, словно крысы. В воздухе появился легкий аромат цветущих яблонь. Миранда посылал полицейским проклятия, орал и рычал. Однажды он появился в окне, но был тут же загнан обратно выстрелами из автоматического пистолета.
А потом вдруг прямо на улице раздался хлопок, шипение, появился сильный запах цветущих яблонь, и Энди Паркер, отпрянув от одного из патрульных, завопил:
— Ты тупой идиот! Чертов тупица!
Глава 14
Что ж, людей нельзя винить за несчастные случаи. Несчастные случаи происходят постоянно, а полицейские тоже люди, и если ружье дает осечку, то что ж тут поделаешь. И если патрон со слезоточивым газом, от которого ожидают полета на дальнее расстояние, прежде чем он достигнет цели, падает на
