– Наливай!
– А если не мясо — могу кефаль поджарить?
– Кефаль — это рыба. А я селёдка. И себе подобных не ем!
На второй рюмке спрашивает, есть ли ещё фотки. На стенках больше нет, остальное либо на слайдах, либо в компьютере. Ну, давай в компьютере смотреть. Пять минут, десять… Стеснённые условия имеют свои преимущества. Не влезает никуда в моей комнате второй стул. Волей-неволей приходится подсесть рядышком.
– Вов, а всё-таки?
– Ты про что?
– Про то, какие девушки тебе нравятся?
– Знаешь, это уже не имеет значения. Ты — точно в моём вкусе. Даже более чем в моём вкусе.
– Правда? (
– Правда! (
Продолжили на диване, куда я её тут же перенёс. Целовались почти час, но единственное, что удалось кроме — это раздеть нас обоих до пояса, дальше — мёртвый блок. С пояснениями, что не всё сразу, но, похоже, — будет. От подобной откровенности — хочется быть очень честным. А ведь у меня как-то ещё не до конца определился полупотухший роман с Олей…
– Саш, а ты не боишься, что у меня и другие девушки могут оказаться?
– Без проблем, Вов, у меня тоже другие парни имеются.
– То есть — без ревности?
– Без ревности.
Интересная постановка… Но — будь что будет. Девушка абсолютно сногсшибательная, ради такой можно и поэкспериментировать с отношениями, строящимися на ранее неведомых основах и принципах. Всегда как-то предпочитал эксклюзивность. То, что при второй жене у меня были любовницы, как-то не в счёт — семья уже не держалась, а скорее удерживалась. Из всяких посторонних соображений.
Воспользовавшись заминкой, Саша соскакивает с дивана, одевается обратно, плюхается за компьютер и влезает в тот чат, где мы с ней познакомились. Подсаживаюсь. Целую в шею, глажу, пытаюсь разговаривать. Очень напряжённая. Загадочно улыбаясь, пристально смотрит в монитор, изредка печатая дурацкие реплики. Меня как будто и нету совсем.
Опять стягиваю с неё кофточку и лифчик. Сопротивления нет, отклика тоже нет, та же напряжённость, для каждого продвижения приходится улучать момент, когда у неё нужная рука двинется в нужную сторону. Наконец — удаётся. Расширяю диапазон поцелуев. Начинаю побираться рукой к пуговице джинсов… Отводит руку, но не более. С третьей попытки — расстёгиваю и начинаю осваивать следующий плацдарм. Пара минут совсем символического сопротивления, рука проскальзывает, прикасается, и в ту же секунду Саша размякает, поворачивается ко мне и со вздохом прижимается в поцелуе. Ещё несколько секунд — и мы уже голые на диване.
– Вов, а у тебя резинка есть?
– Нету, я ими не пользуюсь.
– Почему? Секс — безопасным должен быть…
– А кому нужен такой секс, когда друг к другу нет доверия?
– Значит, сегодня ничего не будет!
– Не будет, так не будет…
Но ласки продолжаются, и минут через десять становится понятно, что возражения исчезли и принимаются мои правила. Делаю попытку. Саша впускает меня с радостью и с видимым облегчением. Взаимопонимание сразу почти идеальное. Трудно сказать, что там у неё насчёт кучи других любовников, но вот эта-та уж точно совсем недавно с девственностью рассталась, совсем не разработано ещё. Но в то же время — удовольствие получает явно немалое, причём от всего процесса. Высказал кучу комплиментов, получил кучу встречных. После небольшого отдыха — вторая попытка. На этот раз пробую приспособить её сверху. Только входим в ритм — вдруг вырывается, плюхается рядом и зарывается лицом в подушку. Плечи трясутся. Плачет. Приваливаюсь рядом, обнимаю.
– Саш, что с тобой?
– Вов… Знаешь — я не знаю, как теперь к самой себе относиться. Это же у меня впервые так, чтобы на первом свидании хоть что-то было, даже поцелуй… И… И… И я не могла себе даже представить, что смогу заинтересоваться мужчиной втрое старше себя!
– Ну ведь не втрое же?
– А я тебе соврала! Не восемнадцать мне, а пятнадцать! Да и те исполнились месяц назад!
– Однако…
– Испугался?
– Сказала бы вчера, испугался бы, а теперь чего уж, пожалуй, рад, что вчера не сказала.
– Правда?
– А если я тебе скажу, что за последние немало лет ты у меня первая, с кем не только хорошо, но и легко, — поверишь?
– Неа.
– А придётся поверить.
– Проверим — поверим, а пока — давай ещё!
В общем, когда я проводил Сашу и вернулся, в голове был полный раздрай. Готов был влюбиться без памяти. Но о других — она ведь всерьёз… И как тогда быть с договорённостью о свободных отношениях? С дикой разницей в возрасте? С остальным?
Через два дня Саша опять примчалась утром без предупреждения. Любые попытки прикоснуться — отводились. А вот разговор был феноменально интересным. Саша с жадностью поглощала все мои рассказы о путешествиях и требовала ещё. Требовала всюду брать её с собой, как только мать её отпускать начнёт. Выпросила почитать мою книжку про пещеры. Расспрашивала об одном, другом, третьем… Вдруг всплыло, что как-то раз довелось мне поработать в пионерлагере вожатым. А где? А под Калугой. А точнее где? А вот около такой станции. А лагерь случайно не так-то называется? Откуда знаю? Так у меня там дача прямо напротив…
– Вов, а я тебе правда настолько нравлюсь, что ты меня стал бы фотографировать?
– Так... По-моему, ты словам предпочитаешь дело. Дуй в соседнюю комнату, настраивайся, выбирай реквизит, а я сейчас подтащу аппаратуру, свет, фоны какие-либо придумаю… Развернём импровизированную студию и сразу и начнём.
Сессия, конечно, вышла вполне бестолковой. Саша с ходу зажалась, начала переигрывать… Неудивительно. Линия поведения ещё не утряслась, а разница в возрасте велика. Наверное, она и затеяла сессию как хитрый ход к преодолению собственной стеснительности, нагловато-разбитной имидж первого свидания своё уже отработал, теперь нужно новое искать… Но выжать хоть одну достойную карточку было вопросом принципа. И способ к тому немедленно нашёлся. Прогнав первые простейшие сюжеты — предложил попробовать и ню, и вот тут-то заодно и снял несколько портретов. Портреты, снятые исподтишка при сессии ню вообще выигрышны, особенно если девушка стесняется. Другой уровень доверия, гораздо более выразительные глаза… А тут ещё и удалось с реквизитом придумать пару таких ходов, что у обоих драйв пошёл. И когда плёнка кончилась, возражений против того, чтобы я перенёс её на диван и так далее, — не нашлось. На этот раз секс был уже абсолютно открытым, с потугами на виртуозность, с многократной сменой поз и до седьмого пота.
– Вов, а я матери сказала, что с тобой познакомилась…
– И?..
– Она в целом одобрила. Но потом почесала затылок и предупредила, что лучше до постели не доводить!
– А?..
– А что я? Меня, конечно, подмывало изобразить пионерский салют и отрапортоваться, что уже, но я ограничилась милой улыбкой и притворилась послушной домашней девочкой.
– Ну, ты даёшь…
