Вместе.
— Как трогательно, — пробормотала она. Но надежда забила в ней живительным ключом. — Пирс, а тебе не приходило в голову, что мы до сих пор еще не до конца открыли друг другу свои тайны? Мы говорим о полнейшей близости, имея секреты друг от друга.
— Я понимаю это. Давай же воспользуемся случаем и поговорим о наших проблемах и о том, что мы можем сделать.
— Выйти за тебя замуж, — сказала Дэмини мечтательно, поуютнее устраиваясь у него на коленях.
— Ты избрала не лучший способ начать серьезный разговор, — Пирс прерывисто вздохнул, закрыв глаза, когда она прижалась губами к его уху. — Ты возбуждаешь меня, дорогая.
— Это справедливо, потому что ты делаешь то же самое со мной, — она еще сильнее прильнула к нему.
Вода пенилась и бурлила, как приливная волна, когда Пирс брал ее жестко и быстро, вызывая у Дэмини крики наслаждения.
И снова они воспарили в заоблачные высоты в страстном единении, поднимающем их на волшебную планету любви, известную лишь им двоим.
— О, Пирс, — ее руки крепче обвились вокруг его шеи. — Да.
— Да, дорогая, это было прекрасно.
— Бесподобно. Но я только что дала ответ на твое предложение.
Он немного отстранился, чтобы заглянуть в ее глаза. В них Пирс прочел тот же ответ. Тогда он снова притянул ее к себе и поцеловал долгим нежным поцелуем. Почувствовав головокружение, Дэмини начала ласкать его лицо руками.
— Я хочу насладиться этим неповторимым мгновением, Пирс. Мне хочется остановить его и запомнить навсегда.
— Нет ничего проще, дорогая. В нашем распоряжении будут годы, а не только мгновения.
Он изгонит печаль из этих глаз, даже если на это ему потребуется целая жизнь!
— Пирс, — сказала Дэмини, ближе прильнув к нему, — я хочу рассказать тебе о своем брате Гилберте. Мы все его очень любили, он был, как лучик солнца, в нашей семье. Его смерть явилась для нас страшным ударом, — Дэмини покачала головой: — Я думаю, если мне удастся выяснить что-нибудь о его смерти, это немного поможет моим родителям перенести горе.
— И поэтому ты здесь, в Лас-Вегасе?
Дэмини кивнула:
— Да. Хотя Гилберт был убит в Атлантик-Сити. Он не играл, но работал с группой людей, которые несколько раз в год совершали увеселительные поездки в те города, где есть крупные казино. Он никогда раньше не ездил, а два месяца назад поехал и…
— Умер?
— Да. Никто из его друзей ничего не видел, по крайней мере, они так говорят. Они думали, что Гилберт вернулся к себе в комнату, потому что ему не везло, да и вообще он не интересовался игрой. На следующее утро, когда все собрались ехать в аэропорт, мой брат не ответил на стук в дверь. Когда администратор открыл дверь запасным ключом, он был уже мертв. Экспертиза установила, что Гилберт умер от слишком большой дозы наркотиков. Но он никогда не был наркоманом.
Увидев печаль и гнев в ее глазах, Пирс прижал Дэмини к себе.
— Он был таким добрым. Все кошки и собаки в округе сбегались к нашему дому, потому что Гилберт их всех кормил. В нашем гараже — было полно бездомных животных, некоторые жили даже в доме, — Дэмини улыбнулась сквозь слезы. — Маму это ужасно сердило. А однажды огромная борзая, которую Гилберт где-то подобрал, положила передние лапы прямо к ней на прилавок и проглотила весь рисовый пудинг, который только что вынули из духовки. Гилберт посещал ветеринарную школу в Корнельском университете и целыми днями работал, чтобы заработать побольше денег. Родители чуть ли не силой заставили его поехать с друзьями. Они понимали, что ему нужен отдых.
— А теперь они горько сожалеют об этом, ведь так?
— Да, очень, — когда Дэмини взглянула на него, ее глаза блестели от слез.
Сердце Пирса сжалось от боли.
— И ты пытаешься разыскать виновных в его смерти, чтобы хоть немного смягчить их горе?
— Да.
— Я помогу тебе, чем только смогу клянусь!
— Не могу сказать, что я напала на правильный след убийцы, потому что мне известно лишь одно имя. Я нашла в Атлантик-Сити человека, который слышал о нем и сказал, что он сейчас в Лас-Вегасе. Это и привело меня сюда. Я ищу Барнаби Эко.
— Барнаби Эко? Никогда не слыхал о таком. Странное имя. Думаю, я бы запомнил, если бы хоть раз услышал. Надо поспрашивать. Уверен, что кто-нибудь вспомнит такое необычное имя.
Пирс заметил, что Дэмини старается скрыть зевоту.
— Идем, любимая. Пора спать. В следующий раз я расскажу тебе свою историю.
Дэмини кивнула, широко зевнув:
— Я уже засыпаю.
— Может быть, это оттого, что ты облегчила свою душу и напряжение немного спало, — он поцеловал ее в макушку, помог вылезти из ванны, затем завернул в теплую махровую простынь. — Идем в постель.
Обнявшись, они медленно направились через холл к спальне, а там быстро скользнули под сатиновые простыни.
— Жаль, что так хочется спать, — сонно пробормотала Дэмини, потом глаза ее закрылись, и она мгновенно уснула.
Пирс обнял ее и уставился в потолок. Он найдет убийцу Гилберта, чего бы это ему ни стоило. Дэмини могла бы и не говорить, какое значение имели эти поиски для ее семьи. Это было ясно по ее тону, печальным глазам, почти незаметному подергиванию уголка губ, когда она говорила о своем любимом брате. И Дэмини никогда не откажется от этих поисков, пока они не приведут ее к убийце. Поэтому он должен сделать все возможное, чтобы помочь ей.
Дэмини стала для него всем. Даже собственные поиски отошли на задний план. Дэмини была важнее всего.
Глава 7
— Значит, ты слышал имя Барнаби Эко, Долф? — спросил Пирс, сжимая телефонную трубку.
Ради дела Дэмини он сразу с утра связался с Долфом и Биром.
— Я так и знал, что с твоей феноменальной памятью ты сможешь что-нибудь припомнить.
— Проблема в том, — ответил Долф, — что я не могу вспомнить, в каком контексте, где и когда я слышал это имя. Мне нужно подумать.
Бир усмехнулся:
— Собираешься укрыться в монастыре?
— Вот это будет событие! — сказал Пирс.
— Ну-ну, джентльмены, смейтесь, если вам нравится.
— Слушайте, вы, двое, — сказал Пирс, снова посерьезнев. — Мне надо знать, как это имя связано с Гилбертом Белсоном. Моя леди не находит себе места после смерти брата. Я не могу этого так оставить.
— Она необычная девушка, — вставил Бир. — Я это сразу заметил.
— Да, — сказал Долф. — В ней есть достоинство… и ты любишь ее, Пирс.
— Она для меня — все, — ответил Пирс просто.
— Мне кажется, я тебе завидую, — сказал Бир. — Не припомню, чтобы такое когда-нибудь случалось
