боги.
Прошло еще несколько дней и ночей. Жубара так ни разу и не дала возможности Острибу познакомиться с ней поближе. Он уже подумывал, куда ему направиться дальше, как вдруг в лагерь прибежал один из пастухов, пасших отару.
— У нас беда! Волки! — закричал он издалека. — Они задрали уже пять овец! Нужно устроить облаву!
На крики из шатра вышел Вождь.
— Что случилось?
— Опять волки! Целая стая! Мы насчитали восемь штук! Огромные, наглые и голодные! Задрали у нас пять овец, а потом скрылись в зарослях у подножия горы!
— Нужно их найти и перебить, пока они всю нашу отару не вырезали ночью, — сказал Вождь. — Эй, люди, собирайтесь!
— Ост, — обратился Вождь к Острибу, — я бы хотел взять тебя с собой, но здесь нужна сноровка. Охота на хищников всё-таки имеет свои особенности. Да еще нужно кому-то остаться охранять женщин и детей, мало ли что. Ты можешь остаться?
— Хорошо, рассчитывай на меня, — ответил Остриб. Он вволю наохотился на разных диких зверей, живя среди лорков, поэтому гоняться за волками сейчас ему совершенно не хотелось.
Вождь увел с собой почти всех мужчин, оставив в лагере для охраны только троих, не считая Остриба. Детей и женщин загнали в шатры. Охранники вооружились луками и копьями и стали в шагах в трехстах вокруг лагеря, периодически осторожно передвигаясь и выглядывая малейшую опасность.
Остриб же уселся возле костра с копьем в руках и стал ждать возвращения Вождя. Он выпустил немного своей Божественной Силы и ощутил мельчайшие воздушные потоки вокруг себя. Настроившись на них и создав из них что-то похожее на тончайшие струны из воздуха, он теперь мог почувствовать любое существо, приближающееся к лагерю ближе, чем на четыреста шагов. Никаких волков в округе не было, лишь время от времени он чувствовал трепыхания струн, когда их касались бродящие вокруг лагеря сторожа.
— Ост, Ост, — услышал Остриб негромкий голос.
Обернувшись, он увидел, что из своего шатра выглянула Жубара и звала его.
Остриб поднялся и пошел к женщине.
— Ост, помоги мне, заходи.
— Что случилось, — спросил Остриб, войдя в шатер. Он в первый раз был в гостях у Жубары и теперь с любопытством оглядывался вокруг.
Шатер внутри оказался примерно таким, как и должен был выглядеть шатер, по мнению Остриба, если в нем живет знахарка. Шатер был весь увешен какими-то сушеными травами, в коробах лежали корешки и прочие ингредиенты для лечебных снадобий. Шатер примерно наполовину был застелен мягкими звериными шкурами. Другая половина, начиная от входа, была утоптана и уложена тонкими, вплотную друг к другу, деревянными жердями. Горевшие мерцающими огоньками несколько восковых свечей создавали приятный для глаз Остриба полумрак. Посередине шатра, на земле, стояла широкая низенькая раскаленная металлическая печка, с длинным дымоотводом — трубой, выходящей сверху через отверстие в шатре наружу.
На печке стоял большой котел, наполовину заполненный дымящейся темной жидкостью.
— Ост, сними, пожалуйста, котел с печи, только не обожгись, да поставь вон туда, — кивнула Жубара в сторону, где на земле стояло несколько похожих пустых котлов.
— Что это?
— Это снадобье для улучшения обоняния. Я его готовила для наших воинов, которые пошли выслеживать волчью стаю. Им нужны носы, не хуже собачьих.
— А я всё думал, почему у вас здесь собак нет, это странно, пастухи и без собак. Оказывается, ты им носы не хуже делаешь!
— Это пустяки, я много чего умею делать!
Остриб схватил стоящий на печи котел и без труда отнес его на отведенное место.
— Ты очень силен, Ост, тяжеленный котел как пушинку таскаешь!
— Он разве тяжелый? Я и не заметил, — немного рисуясь проговорил Остриб.
— Нужно будет на всякий случай приготовить восстанавливающий отвар, — сказала Жубара. — Воины придут уставшие, может, кого волки подранят. Подлечим тогда.
— Ну, раз уж взялся мне помогать, — продолжила Жубара, — возьми вон тот котел, налей в него воду, видишь, она здесь, и ставь его на печь, я пойду, травы нужные выберу.
Остриб выполнил очередное задание и стал смотреть на Жубару, которая, вставая на цыпочки, вынимала по несколько травинок из висевших повсюду пучков сушеной травы.
Набрав необходимое количество, она бросила все это в котел с водой.
— Теперь ждем, когда вода закипит, — сказала Жубара. — Потом нужно будет добавить самый важный компонент снадобья. Но ты должен будешь выйти, это наш семейный секрет.
— Хорошо, — усмехнулся Остриб. — А чем ты топишь печь, я не вижу дров?
— Кстати, о печке, — подняла вверх палец Жубара. — Нужно подбросить горючих камней.
Она подошла к стоящему недалеко от входа в шатер большому железному ящику с крышкой, приподняла ее и вытащила из ящика несколько крупных черных камней.
— Нигде не видел таких печей, — сказал Остриб. — Нужно сказать своему братцу Скредену.
— Скредену?
Остриб прикусил себе язык. Он так расслабился наедине с Жубарой, что проговорился и назвал имя своего брата — Бога Ремёсел.
— Да, моего младшего брата прозвали в честь Бога Скредена. Он такой умелец, вечно что-нибудь полезное придумывает…, впрочем, когда я его теперь увижу? Я же в воины собрался уходить. Да и домой попасть будет затруднительно.
— Да, я всё хотел тебя спросить, что у тебя за странный медальон на шее? — перевел Остриб разговор с опасной темы на другую.
— Этот? — Жубара потрогала висящий на ее шее блестящий камушек. — Это не медальон, это мой амулет. И что в нем странного?
— Ну, не странный, но на вид очень дорогой. Значит амулет. А что он делает?
— Этот амулет помогает мне копить мою силу.
— Да, для твоего лечения нужно много силы.
Тем временем Жубара открыла заслонку и бросила в печь, один за другим, горючие камни.
— Эту печь мы приобрели как-то в Большом Шатре, говорят, там еще сохранились мастера, которые умеют делать такие печи. Их делали еще во времена Старых Богов, — сказала она.
Остриб подошел поближе к Жубаре, чтобы лучше разглядеть, что она делает.
Взяв в руки стоявшую рядом с печкой железную палку, Жубара стала перемешивать находящиеся в печке горящие камни. Вдруг, раздался треск, и из печки выскочила искра, попав на руку Жубаре. Взвизгнув, Жубара резко отпрыгнула и столкнулась со стоявшим позади ее Острибом. От неожиданности Остриб не устоял на ногах, оступился и вместе с Жубарой завалился на спину, упав на сваленные шкуры.
Вышло так, что руки Остриба оказались прямо на грудях Жубары. Даже через одежду он почувствовал их невероятную упругость и мягкость. Кровь, или что там было у него вместо крови, ударило Богу в голову, и дальше он почти ничего не осознавал. Только разлетающиеся во все стороны одежды, переплетающиеся горячие тела, почему-то резкая боль, огромные глаза Жубары, пылающие холодным зеленым огнем, кровавый отблеск ее амулета, а потом затопляющее всё вокруг, доводящее до беспамятства, блаженство.
Сколько прошло времени, Остриб не помнил. Он очнулся обнаженным, лежа на шкурах. Перед ним на коленях сидела, уже одетая, Жубара, держа в руках глиняную чашу с дымящийся жидкостью.
— Возьми, Ост, выпей. Тебе нужно восстановить силы, — протянула Жубара чашу Острибу.
Остриб молча взял чашу и выпил обжигающий напиток. «Что это было? — подумал он. — Теперь я действительно хорошо понимаю Великого Лика. Если все здешние женщины хотя бы наполовину так хороши, как Жубара, не удивительно, что он всё время спускается в Нижний Мир и плодит полубогов».
