важные органы вместе с всякими естественными желаниями?
— Запомни, — продолжал граф. — Женщины, особенно красивые женщины, очень опасны. Если они тебе друзья, это хорошо. Но если враги… Да еще если они поймут, что ты их любишь… Тогда всё, считай, что ты уже выведен из строя, и все твои планы можно считать неудавшимися. Если, конечно, они не совпадают с планами женщины.
— А, имеется ввиду любовь! Торговец, с которым я пришел к герцогу, Голос Правды его звали, рассказывал мне о любви. Еще он говорил, что из-за любви люди иногда совершают совершенно безумные поступки. Да и Богиня Любви у нас весьма своеобазна…
— Да! Да! Я вижу, что ты, наконец, понял! Но любовь, это еще не всё. Мужчины так устроены, что иногда должны сбрасывать свое напряжение в утехах с женщинами… Это тоже иногда бывает опасным.
— Сбрасывать напряжение? Я точно не знаю, о чем Вы говорите, но не похоже, что мне нужно сбрасывать какое-то напряжение. Да я как-то не очень и напрягаюсь. И почему опасным?
— Я не о том напряжении…, - граф уже даже решил, что телохранитель разыгрывает его. Не может взрослый мужчина не понимать, о чем идет речь. Если он, конечно. Не провел всю вою жизнь где-то уж совсем далеко от других людей, а женщин вообще в жизни практически не видел.
— Послушай, Медведь, — продолжил граф, вспомнив слова сестры, — может тебе нравятся мальчики или юноши?
— Милорд, — Медведь вдруг решил подобающе обратиться к графу, — я так до конца и не понял, что Вы имеете в виду, но уверяю, что к мальчикам и к юношам я отношусь совершенно спокойно. И целовать их мне совсем не хочется. Впрочем, как и девушек.
Тут Медведю вспомнился образ молодой неприступной красавицы, иногда являвшийся ему во снах. «Вот ее я бы, наверное, захотел поцеловать», — подумал он.
— И не беспокойтесь, ни на девушек, ни на юношей я не буду отвлекаться.
— Ладно, Медведь, я понял… Но прошу, если ты вдруг почувствуешь какое-то непонятное влечение к какой-нибудь девушке или даже к юноше, сообщи мне. Нам предстоят очень серьезные и важные дела. А наши враги хитры и коварны. Существуют способы, разные травки, благовония, которые усиливают влечение. Поэтому будь начеку. Что-то необычное — сразу ко мне.
Еще через день они подходили к небольшому городишке — Эрату, от которого был всего день конного пути до столицы Империи.
Граф Зануил решил остановиться в нём, переночевать в цивилизованных условиях и, хорошо отдохнувши, спокойно добраться до Агреля. Поскольку в Эрате было три немаленьких постоялых двора, граф собрался взять с собой своих леди, барона Густаса, Медведя, да десятка полтора воинов для обеспечения безопасности. Он хотел выкупить на ночь или, лучше, на целый день, чтобы хозяин не очень упирался, от денег еще никто не отказывался, целый этаж какого-нибудь постоялого двора.
Однако оказалось, что все постоялые дворы Эрата были забиты под завязку. Граф Зануил со своими политическими и шпионскими заботами совершенно упустил из вида, что сейчас в Агрель со всей Империи стягивалась знать, в основном молодые девицы с сопровождающими, да пылкие юноши, на предстоящий ежегодный бал Императора.
Как он мог забыть это?! Ведь его сестра и леди Катарина ехали на бал! Это он должен был встретиться с Императором, у них же были свои, для них очень важные дела.
Барон Густас, воспользовавшись своей принадлежностью к тайной службе Империи, сумел буквально силой выбить у хозяина одного постоялого двора ключи от четырех комнатенок. Но большего ему сделать не удалось.
Поэтому графу Зануилу пришлось взять с собой двух своих подопечных женского пола, барона Густаса, Медведя, двоих телохранителей леди Катарины и ограничиться дополнительной охраной из трех воинов. Пришлось даже оставить в лагере, который воины графа разбили недалеко от города, служанку леди Катарины, надеясь, что прислуга постоялого двора окажет ей необходимые услуги. Хорошо, что его сестра, в отличие от большинства благородных девиц, могла сама о себе побеспокоиться и не слишком-то нуждалась в служанках. Сказывались ее многочисленные походы на охоту и различные путешествия по землям герцогства, которые она с детства обожала.
Постоялый двор носил гордое название «Звезда Империи». Непонятно, откуда оно взялось, и причем здесь звезда. Наверное, хозяин просто не смог ничего другого звучного придумать.
Комнаты оказались в разных местах, даже — на разных этажах, что было очень неудобно для охраны.
Граф Зануил недолго думал и, сославшись на необходимость избегать ненужных излишеств в походе, взял в свое распоряжение самую большую комнату на первом этаже и пригласил к себе на ночевку барона Густаса. Благо в комнате было две отдельные кровати, а не одна большая. Иначе это могло создать определенную неловкость, хотя, конечно, ни графу, ни барону было не до глупостей. Да и вряд ли кто бы стал зубоскалить по этому поводу, так как можно было остаться не только без зубов, но и без головы.
На самом деле это было очень удобно. Граф Зануил хотел обсудить с бароном незаметно для других несколько важных вопросов. В дороге же всё время кто-то крутился рядом. Брать же барона в свою карету — явный признак такого разговора. Хотя, может быть, в этом и не было бы ничего необычного, но граф на почве секретности уже становился немного сумасшедшим.
Для леди Елении и леди Катарины выделили по комнате на втором этаже. Комнаты находились не так далеко друг от друга. В угловой комнате поселили взятых с собой охранников и воинов — всех шестерых человек. Но Медведь сказал, что он спать не будет. Раз всё так серьезно, как говорит граф, он лучше подежурит всю ночь у их комнаты. Люди леди Катарины также решили провести ночь у комнаты своей госпожи. Трое же из оставшихся воинов должны были периодически, сменяя друг друга, обходить, так сказать, все посты и быть начеку.
Вечером все господа неплохо поужинали на постоялом дворе, где, как это было принято на всех постоялых дворах, был собственный трактир. Трактир был не очень большой — всего один вместительный зал, ну и кухня, конечно. Где-то на четверть зал был поделен тяжелой шторой, чтобы благородные господа на время еды могли отгородиться от людей низших сословий. Но в этот вечер штора была раздвинута, и весь зал заняли дворяне. Для простых людей мест не хватило.
Пока всё шло без происшествий, и даже вечно чего-то подозревающий граф Зануил стал успокаиваться. Правда, когда граф с бароном, да две девушки сидели за столом, леди Катарине показалось, что она мельком увидела кого-то знакомого. Впрочем, внимательней присмотревшись, она так никого и не узнала. Хотя, даже если кто и был ей знаком, в этом не было бы ничего удивительного. Здесь собралось много дворян, а леди Катарина сама была дочерью графа, поэтому, естественно, могла с кем-нибудь раньше и встречаться.
В конце концов, ужин закончился и все разошлись по своим комнатам. Люди леди Катарины заняли места возле дверей госпожи. Оттуда также хорошо просматривался коридор, ведущий к комнате леди Елении, поэтому дочь герцога тоже не оставалась без охраны.
Медведь прихватил с собой седло и, положив его на пол, уселся на него рядом с закрытой дверью комнаты графа Зануила и барона Густаса.
Было уже довольно поздно, постепенно ночь заполнили звуки, издаваемые спящими людьми. Кое-где было начали погавкивать собаки, но потом утихли.
Через некоторое время к Медведю подошел один из воинов охраны и, убедившись, что всё в порядке, пошел на второй этаж, проверить, как там у девушек.
Медведь же захотел опять попробовать вступить в мысленный контакт с женщиной, пытающейся пробиться к его памяти, и постараться всё-таки узнать, кто она такая, и как быстрее найти первородный огонь.
Но как он не старался вызвать ее облик, ничего не удавалось. Юноша уже заканчивал эти бесплодные попытки, но тут, вместо образа женщины, перед его внутренним взором предстала морда огромного волка с разинутой и тяжело дышащей зубастой пастью.
«Повелитель! Повелитель!..» — услышал Медведь чей-то зов.
«Повелитель!»
