И всё же попытаться стоит. Я решила, что пойду и поговорю с ним. На расстоянии, не подходя близко. Я сидела, думала, что и как сказать, и незаметно уснула.
Проснулась я уже далеко за полдень, голодная и с затёкшей шеей. В пещере у меня с припасами была напряжёнка, но я открыла банку с рубленным мясом и съела его холодным.
Сегодня нужно ухитриться разжечь костёр — либо днём, но так чтобы мистер Лумис не увидел дыма, либо вечером — но чтобы он не увидел огня. Думаю, второе легче.
Глава 20
Мистер Лумис и вправду задумал использовать Фаро для моей поимки. Вчера ближе к вечеру он вышел из дому, неся миску с кормом. Фаро к тому времени уже перестал плакать и спал, свернувшись калачиком на траве у крыльца. Мистер Лумис дал ему еду не сразу: он поставил миску на пол веранды, отвязал электрошнур от перил, намотал его на руку наподобие лассо (шнур насчитывал 25 футов в длину) и вывел Фаро на дорогу.
Фаро, не привыкшему ходить на поводке, поначалу пришлось туго — он всё порывался сбежать, но поводок не пускал. Однако пёс быстро смекнул, что к чему, и через несколько минут более-менее послушно пошёл у ноги, опустив нос и повиливая хвостом. Он опять шёл по моему следу, но на этот раз он вёл за собой мистера Лумиса.
Так они прогулялись по дороге ярдов пятьдесят, потом повернулись и направились домой: мистер Лумис шёл, слегка прихрамывая, а Фаро трусил рядом, чуть натягивая поводок — ему не терпелось приняться за еду. Вот когда до меня дошло, какую ошибку я совершила, а также почему мистер Лумис привязал собаку. Если он научит Фаро ходить по следу на поводке, найти меня будет просто. Конечно, он сделает это не сразу — подождёт, когда ноги будут слушаться его лучше.
Внезапно у меня возникло чувство, будто он подозревает о моей слежке за ними. Или даже ещё хуже: он на неё рассчитывает. Вслед за этим чувством пришло другое, от которого мне стало немного не по себе: словно со мной играют в игру наподобие шахмат — делают ход и ждут ответного. Вот уж что меня совсем не привлекало, так это стать участником подобного матча! Из нас двоих только мистер Лумис хотел играть в эту игру, и только он имел шанс победить.
Привязав собаку и дав ей еды, мистер Лумис опять вышел на дорогу и постоял, глядя в том направлении, куда они ходили — к магазину; так ничего и не выглядев, он стал медленно поворачиваться вокруг себя, озирая всю ту часть долины, что была доступна его взору. В какой-то момент он уставился прямо на меня, и у меня возникло паническое желание опустить бинокль и нырнуть в пещеру. Но я знала: он не мог меня видеть. В следующее мгновение он перевёл взгляд дальше, завершил круг и ушёл в дом.
Я произвела инвентаризацию имеющихся в пещере припасов. Несколько фунтов кукурузной муки в бумажном мешке, немного соли, три банки тушёнки, три банки бобов, банка гороха, две банки кукурузы. Вот и вся еда — кот наплакал. Ещё у меня здесь хранились два ружья и ящик патронов для каждого из них. Спальный мешок, подушка и два одеяла — но ни единой смены одежды, кроме той самой рубашки, что я принесла из магазина; остальное я забрала в дом. Кастрюля, сковородка, тарелка, чашка, нож, вилка и ложка. Две свечи, лампа и галлон керосина. Одна книга — «Собрание знаменитых рассказов Англии и Америки» — хрестоматия по английской литературе для старшей школы. Ещё три галлонные бутыли с водой — в них когда-то хранили сидр. Но вода хранилась в пещере уже несколько недель, наверно, протухла. После наступления темноты вылью её и наберу свежей из ручья.
Солнце клонилось к закату, и я решила, пока ещё не очень темно, поискать место для очага. Я задумала построить, если получится, стенку поблизости от пещеры — не очень высокую, но достаточную, чтобы из дома нельзя было увидеть спрятанный за ней маленький костёр.
Это оказалось не слишком трудной задачей. На склоне, несколькими ярдами выше пещеры я нашла более-менее плоское место — что-то вроде полочки. Выкопала в ней с помощью палки ямку, а вынутую почву сформовала ладонями в невысокий валик, обращённый к откосу. Ямки, около шести дюймов в глубину и размером с тазик для стирки, хватит для разведения небольшого костра. Земляной валик был слишком мал, чтобы скрыть огонь, поэтому я до наступления темноты собирала булыжники величиной примерно с кирпич — чтобы надстроить стенку. Когда их набралось достаточное количество, сгустилась темнота; поэтому я решила закончить строительство завтра: при дневном свете работать будет легче и результат будет лучше. Поужинала холодными бобами, напоминая себе, что завтра утром смогу сварить кукурузную кашу. А может, даже и молоком разживусь.
Поев, я взяла две бутыли, пошла к ручью и наполнила их свежей водой. Потом прополоскала ложку, вымыла руки и лицо. Я страшно хотела спать, всё время зевала; ещё одной бессонной ночи мне не выдержать. Я встревожилась: во сне я буду представлять собой лёгкую добычу — это проверено на опыте. В качестве предосторожности я решила не спать в пещере: имея только один, причём довольно узкий вход- выход, она легко превращалась в ловушку.
Я взяла спальный мешок и одеяло и поднялась на ту маленькую полку, где начала строить очаг. Около ямки места было маловато, хватало как раз, чтобы расстелить спальный мешок. Почва была неровная, с комьями, но мне это было безразлично — я уснула, как убитая, и проснулась лишь на следующее утро, когда меня разбудил солнечный лучик.
Я встала, умылась, позавтракала остатками вчерашних бобов, убрала постель обратно в пещеру и отправилась в усадьбу. Конечно, я пошла кружным путём — мимо пруда к магазину, а оттуда по дороге — словом, проделала весь путь, которым бежала ночью из дому, в обратном направлении. Мне не хотелось, чтобы мистер Лумис получил хотя бы отдалённое представление, откуда же я в действительности пришла.
В доме не было заметно никакого движения. Палатка так и стояла на лужайке, тележка, затянутая чехлом — рядом. А где Фаро? Я думала найти его привязанным во дворе, но пса нигде не было видно. Достигнув лужайки, я остановилась, не сходя с дороги, и стала ждать. Ближе не подойду.
Ожидание не продлилось долго. Через минуту дверь открылась, и мистер Лумис показался на веранде — должно быть, увидел меня из окна. Сошёл по ступенькам, прихрамывая и придерживаясь за перила, и остановился у подножия лестницы.
— Я так и думал, что ты вернёшься, — промолвил он. И поправился: — Я надеялся, что ты вернёшься.
На мгновение я остолбенела и не могла найти слов. Он сожалел о своём поступке и хотел, чтобы мы опять стали друзьями! Но ужас той ночи не отпускал меня; я никогда больше не смогу доверять этому человеку.
— Нет, — возразила я, — я не вернусь. Никогда не вернусь. Но нам надо кое о чём договориться.
— Не вернёшься? — переспросил он. — Как? Почему? Где же ты будешь жить?
Ну в точности как в тот раз, когда он держал меня за руку, а я ударила его. Мистер Лумис вёл себя так, словно ничего не случилось или как будто он обо всём забыл. На один миг я допустила мысль, что он, возможно, и впрямь не помнит, что натворил. Но тут же одёрнула себя: как бы не так, ничего он не забыл. Притворяется, будто ничего не случилось, совсем как напроказивший ребёнок. Хотя какой там из него ребёнок!
Я сказала:
— Найду место.
— Но где? Твой дом здесь.
— Мне бы не хотелось это обсуждать.
Он пожал плечами, прикидываясь, будто его это не заботит.
— Ну хорошо. Тогда почему ты пришла?
— Потому что хотя я и не могу оставаться здесь, я всё же хочу жить, и вы тоже.
— Это правда, — отозвался он. — Я-то уж точно намерен выжить.
