— О черт, — устало пробормотал Джерет, потом твердо пообещал: — Он не станет этого делать. Можете успокоиться. — Сдвинутые брови придали его лицу свирепое выражение, и в эту минуту Кортни испуганно подумала о Гае.
— Я привела назад вашу собаку, — проговорила она, — почему-то пес решил разгуливать около нашего дома.
— Ответьте мне вот что, — задумчиво произнес Джерет, — не могли бы вы поговорить со мной о наших мальчишках? Приходите завтра к ленчу.
— Мне кажется, что это совершенно бесполезно — вы ведь не можете встать, чтобы приготовить еду.
— Приходите, когда дети будут в школе, и у нас будет достаточно времени все обсудить. Иногда я прислушиваюсь к женскому мнению. — Лицо его посветлело. — А приготовить ленч вы можете и сами.
Кортни вдруг растерялась, спрашивая себя, не согласиться ли ей на это предложение.
— Хорошо, — наконец ответила она. — Я приду в полдень и ленч принесу с собой.
— Вот и чудесно.
Затаив дыхание, Кортни пыталась завести джип. Всего пару раз чихнув, мотор заработал, и они выехали со двора Кэлхоунов. Райан напряженно ждал, глядя на мать:
— Ну что там было, расскажи мне.
— Ты можешь не беспокоиться насчет Гая, больше он тебя не тронет.
— Ну, а как ты?..
— Его отец пообещал еще раз поговорить с ним. Знаешь, мистер Кэлхоун очень рассердился.
— Да? — Устраиваясь на своем сиденьи, Райан хмурился, о чем-то сосредоточенно размышляя. Кортни вспомнила, как всегда бледнело лицо сына, когда речь заходила о его собственном отце.
— Мистер Кэлхоун такой грозный.
— Ты знаешь его?
— Один раз он приезжал в школу. Ужасно мрачный.
— Да, временами так оно и есть.
— Мне кажется, что лучше было бы еще раз подраться с Гаем, чем разозлить его отца, — Райан взглянул на мать. — Ты такая храбрая!
— Ну что ты, — однако ей было приятно выслушать ребяческий комплимент сына. — Мистер Кэлхоун пригласил меня завтра к нему на ленч, чтобы более подробно все обсудить.
— Он пригласил тебя?! И ты пойдешь?
— Не знаю. Если это поможет…
— Наверняка. Ты ведь всегда говоришь мне, что надо доводить дело до конца и выяснять отношения — тоже.
— Правильно, — Кортни улыбнулась сыну.
— Я сказала, что приду. Да, я схожу поговорить с ним.
— Я проголодался, мам, — заявил Райан.
— Вернемся, и выпьешь молока с печеньем, — предложила Кортни, с удовлетворением отметив, что вопрос о визите к Кэлхоуну для Райана решился так просто.
На следующее утро перед школой Кортни поцеловала на прощание сына, помолившись, чтобы с ним все было в порядке и он благополучно вернулся домой. Потом взялась за приготовление обеда, одновременно размышляя об отношениях, сложившихся между ней и Джеретом Кэлхоуном. Ее волнение возрастало: беспокойство за Райана и Гая, страх за судьбу Эбенезера не давали ей покоя. В Кортни скапливалась обида на Джерета, его насмешки и постоянное «Малыш» раздражали ее.
Кортни подошла к зеркалу и посмотрела в него. Господи, со своей длинной косой, без капли грима, в полинявших джинсах она действительно походила на девчонку. Неудивительно, что Джерет дал ей такое прозвище. Он был далеко не единственным, кто так ошибался в ее возрасте. Ну, может, за этим ленчем она сумеет исправить положение. Поднявшись наверх, Кортни налила в ванну горячей воды и начала раздеваться.
К полудню все было приготовлено. Взглянула на себя в зеркало; те же джинсы, голубой свитер — соблазнительного было мало — Кортни решила чуть приукрасить себя. Распущенные волосы рассыпались по спине до самого пояса блестящими золотыми волнами. Потом нанесла немного румян и подкрасила губы, тушью слегка коснулась ресниц, легкое облако духов завершило ее приготовления.
Сложив в корзинку ленч, Кортни отнесла и поставила ее в джип, потом завела мотор и выехала из дома.
Глава 6
Позвонив в дверь, Кортни услышала громкий голос хозяина, приглашающий ее войти. Она открыла — Джерет стоял и ждал ее в коридоре.
— Господи, вот это сюрприз! — с восхищением воскликнул он. — Я просто поражен.
Волна удовольствия прокатилась по всему телу, заставив Кортни покраснеть. Прислонившись к дверному косяку, Джерет сосредоточенно разглядывал ее. Однако его внешность также сильно изменилась. Джинсы, по-прежнему плотно облегавшие его бедра, были украшены кожаным ручной работы ремнем. Трехдневная щетина исчезла. Рукава коричневого свитера, закатанные по локоть, открывали мускулистые руки, покрытые короткими темными волосками. И свитер, и джинсы ловко сидели на нем, словно выставляя напоказ стройную, гибкую фигуру. При мысли о том, какое тело было скрыто одеждой, мурашки побежали у Кортни по спине.
— Спасибо за приглашение, — пробормотала она. — Куда мне поставить ленч?
— Какая разница? — усмехнулся Джерет, но затем спохватился: — Ах да, Малыш, ленч. Отнесите его на кухню.
Следом за ней Джерет вошел в кухню, сел на стул, пристроив больную ногу на высокой табуретке. Кортни поставила корзину на стол и замерла, поймав на себе испытующий взгляд хозяина. Его глаза поднялись от бедер и остановились на груди, заставив Кортни пожалеть о том, что ей не пришло в голову надеть другой свитер. Словно проникая через тонкую шерстяную ткань, ей передавалось ласковое тепло. Грудь ее поднялась и затвердела. С трудом переводя дыхание, Кортни спрашивала себя, научится ли она когда-нибудь владеть собой. Взгляды их встретились.
— Мистер Кэлхоун, вы готовы сесть за стол?
Ехидная ухмылка тронула уголки его губ, и, протяжно по-южному произнося слова, довольно двусмысленным тоном Джерет ответил:
— О да, Малыш, я готов.
Множество мыслей в одну минуту пронеслось в голове у Кортни. Нервы ее превратились в раскаленные струны, которые чувственный голос Джерета заставлял страстно дрожать. Кортни выводило из себя глупое прозвище «Малыш» и то, как легко, без усилий Джерет Кэлхоун повергал ее в трепет и напряженное ожидание, тогда как сама она была совершенно не готова к сильным чувствам. Движением бровей, несколькими случайными словами, призывным взглядом он властвовал над ее душой, мог заставить чаще биться сердце, затмить разум, даже остановить дыхание. Кортни испытала мгновенное желание швырнуть корзину с едой на пол и убежать из этого дома. Но вспомнив несчастное лицо сына, все в синяках и в крови, она попыталась взять себя в руки.
— Ну вот вы и рассердились, — сказал Джерет. — Вы такая чувствительная и обидчивая, Малыш, не правда ли?
— Я обещала своему сыну навестить сегодня «старину-Кэлхоуна», — ответила Кортни, пытаясь перейти на другую тему.
Джерет расплылся в широкой улыбке, сверкнув белыми красивыми зубами.
— Так вот, оказывается, как вы меня называете. Прозвище звучит так, словно у вашего сына маловато энергии и воображения.
