Пленная Воля

Столько любви и желанья любить…
Как не завидовать завистью лютой?
Горькой обиды в душе не таить?

Отзвук успеха — источник досады,
Отблеск веселия — режет глаза.
Желчная, шепчет: «Чему они рады?
Счастье — для вора, и смех — для глупца».

Тонкие губы презрительно сжаты,
Впалые очи сурово глядят,
Скудные мысли злословьем богаты,
Быстрые речи шипят и язвят.

Ревность

В теле дряблом и горбатом
Дух уродливый и злой
Гордый гнев зовет собратом
И любовь зовет сестрой.

И, покорен злой затее,
Замок грозен и суров.
Но тюремщица страшнее
Стен, окопов и оков.

Ей неведома свобода,
Незнаком простор полей:
Из-под каменного свода
К сводам синим нет путей.

Ходит крадучись, как кошка,
И, таясь как дикий зверь,
Все увидит сквозь окошко,
Все услышит через дверь.

Все и помнит, и предвидит,
Мысли тайные прочтет,
Беспокойных ненавидит,
Непокорных в гроб сведет.

И во мгле, звеня ключами,
Точно ведьма кочергой,
Жалит острыми словами,
Жжет палящею тоской;

И пощады не дарует;
Но коварна, как судьба,
Мукой страстной зачарует
Озверевшего раба.

Ненависть

Чужая власть ее поработила,
Сломила мощь и воли, и ума;
Где был престол — отверзлася могила,
Где был простор — воздвиглася тюрьма.

Она в цепях. Ее, подобно птице,
Злой враг загнал в невидимый силок
И, приковав к победной колеснице,
Своим путем, в края свои увлек.

Покрыла пыль и тело, и одежды,
И очи жжет, и ценные шелка.
Как плеск воды, чуть слышен зов надежды
Несбыточно текучей, как река.

И чем трудней идти чужой дорогой,
Чем ярче блеск чужого торжества,
Чем выше царь над пленницей убогой,
Чем царские презрительней слова,

Тем связь тесней меж гневом и страданьем,
Тем уже грань меж злобой и тоской,