Пленная Воля

Прошлой ночью у реки,
Притаясь за ивой,
Там, где дремлют челноки
На волне игривой,

Я подслушал голосов
Шепот еле внятный,
Я запомнил нежных слов
Говор непонятный;

И весь мир кругом со мной
Затаив дыханье
Принимал в тиши ночной
Странное признанье…

Если хочешь, у реки,
Перед грустной ивой,
Там, где дремлют челноки
На волне игривой,

Повторю я пред тобой
Шепот речи нежной…
Будет мне внимать прибой
На траве прибрежной;

Будет мне весь мир внимать,
Будет сердце биться…
Поспешим… Давно уж мать
Ищет и бранится.

Что нас ждет, я знаю сам…
Грозно смотрят свечи…
Попадет, ужотка, нам
За чужие речи…

Свобода

Верна царю обширность дальних стран,
Но за стеной дворца таится смута.
Тарквиний — горд… И гордый пал тиран…
Ликует Рим и славит доблесть Брута:

«Хвала, хвала! Он мудр и справедлив,
Насилья враг и царственных пристрастий».
И честный Брут, сынов своих казнив,
В струях свободы долил чашу власти…

И вновь, как встарь, свершенья судьбы ждут…
Восторг и гнев слилися в гимн нестройный;
И снова друг и враг тирана — Брут,
Не прежний Брут, но прежнего достойный.

Изгнанья нет. Есть смерть… Блеснул кинжал…
Что было раз, то снова совершится…
Тарквиний мертв… Великий Цезарь пал…
Ликует Рим… Но власти ждет убийца.

Ей верен был низверженный тиран,
За ней спешат защитники народа…
А там, где нет ни подвигов, ни ран,
Женой отверженной скрывается свобода.

«Сегодня вечер тих и нежен…»

Сегодня вечер тих и нежен,
В душе тревога улеглась;
И если мир, как дух, безбрежен,
То с ним теперь душа слилась.

Полна трепещущих созвучий,
Пространств не ведает она.
Ей внемлют с ласкою певучей
И даль, и высь, и тишина.