Пленная Воля

где же, друг мой, чудеса
и волшебницы и клады?»

— Где? не видишь? как же так?
Клад — любовь, взаимность — чудо,
а Иванушка-дурак
это я, — всегда и всюду.

Из сборника «СТИХИ РОССИИ» (Париж, 1916)

Любовница

Я с детских лет люблю тебя, родная,
и в смене дней, и дел, и настроений,
среди забот и быстрых совершений,
и медленных раздумий, созревая,
менялся я, тебе не изменяя.
Свободной прихотью расцвечен путь далекий,
но верен он горящей на востоке
звезде-предвестнице неведомого дня.
К тебе, к тебе одной он приведет меня,
как приводил не раз со всех концов вселенной,
куда я странником тревожным уходил
иль устремлялся думою мятежной.
Пусть аромат чужой иль отблеск зарубежный
в одежде и в очах назад я приносил —
Твой лик в моей душе хранится неизменный.

Чем связан я с тобой, понять я не сумел,
влеченью тайному не ведаю причины.
Мой взор и остр и прям, мой разум трезв и смел,
лица любимого я подсчитал морщины
и долгим опытом созревшего мужчины
рассеял юный хмель обманчивой мечты.
Не беспорочнее, не всех прекрасней ты,
но слабость каждая и каждый недостаток
кладут особенный и милый отпечаток
на облик твой, на все твои черты,
чья прелесть властная уму непостижима.

Законник мелочный, эстет иль моралист,
чье сердце лишь сосуд, который пуст и чист,
не вам ее судить. Слепцы, несите мимо
каноны красоты в дворцы или в музей
и нормы должного — в палаты правосудий.
Вам труп милей, чем грех, и правила — чем люди,
вы, рыцари кладбищ, не прикасайтесь к ней.

Любимая, не я повел тебя к венцу,
но с детских лет союз наш вне закона.
Была ты дочерью покорною отцу,
женой послушною и трепетной, чье лоно
законный плод растит в безволье вековом.
Из дома отчего вошла ты в мужнин дом,
был брат тебе вождем и будет сын владыкой.
Но вечно робкая и вечно под ярмом,
не осознав души глубокой и великой,
не двигаяся там, где сказано: побудь! —
по всем земным путям ты шла за кем-нибудь:
с одним — в дворцы вельмож, с другим — на баррикаду,
к народу иль к царю, на площадь иль в засаду,
в подполье, иль на казнь, иль в ссылку, иль в тюрьму,
с воителем — на брань, и в храмы — за пророком.
Все испытавшая, ты веришь ли тому,
кто верит, борется иль жаждет за тебя?
Иль знаешь ты, что он, свой замысел любя,
к тебе давно склонял невидящее око?

Но ими создан был твой жизненный уклад:
в нем нет моей вины и нет моей заслуги.
Я не отец родной и не родной я брат,
и не законный муж законнейшей супруги.
Я всей твоей родне навеки не родня,
среди твоих друзей лишь мне не будет друга,
и только ты одна, не дочь и не подруга,
с глубокой нежностью приветствуешь меня.
Быть может, знаешь ты, сближая наши доли,
не светлым разумом, не просветленной волей,
а вещей чуткостью, не свойственной мужам,
что я — свободный зов над вечною неволей,
призыв таинственный к незримым небесам.
Я — сердца твоего несказанное слово,
твоей души — неизлученный свет,
над твердью сущего, над правдою былого
я — быта властным «да» правдивейшее: «нет».