оказалась еще противнее, чем она думала.
Джулия ждала ответного всплеска гнева, но Энн только смеялась.
— Дорогая моя, человеческие существа — те же живот¬ные. У нас одинаковая физиология, одинаковые реакции на раздражители, одинаковые потребности в пище, питье и спа¬ривании. Просто у некоторых из нас больше мозгов, чем у зве¬рюшек. Только не думайте, что мозги приносят счастье.
— Мне моих мозгов хватает, чтобы понять разницу между человеком и животным. И я не хочу, чтобы меня трахали, как зверюшку. — Она обошла Энн и схватилась за ручку двери.
— Если ваши представления изменятся, разыщите меня. Честное слово, не пожалеете, — промурлыкала профессор Сингер.
— С вами я не желаю встречаться даже в аду, — выпали¬ла Джулия, опрометью выбежав в коридор.
За нею кто-то гнался. Джулия вскрикнула. Ее схватили сзади, втолкнули в темную комнату и закрыли дверь на за¬щелку. Джулия молотила в чью-то крепкую, явно мужскую грудь, пока ее не схватили за обе руки.
— Джулианна.
Его лица не было видно, но она узнала голос, а его при¬косновение моментально ее успокоило.
— Пожалуйста, зажги свет. Я… боюсь темных замкнутых пространств, — будто испуганный ребенок, захныкала Джу¬лия.
Габриель разжал руки и достал из кармана айфон, исполь¬зуя яркий дисплей вместо фонаря.
— Так лучше?
Он хотел было пошутить, что боязнь замкнутых про¬странств никак не связана с темнотой, но Джулия была не в том состоянии. Тогда Габриель обнял ее за талию и поце¬ловал в лоб.
Света дисплея хватало, чтобы понять, куда они попали. Это было хозяйственное помещение.
— Джулианна, я видел, как Энн устремилась за тобою следом. Как ты себя чувствуешь?
— Отвратительно.
— Что она с тобой сделала?
— Сказала, что из меня получилась бы милая домашняя зверюшка, — ответила Джулия, опуская глаза.
— Она тебя трогала? — хмуро спросил Габриель.
— Только за руку.
Габриель уменьшил свечение дисплея. Энн Сингер была пронырливым хищником.
— Этого я больше всего и боялся. Я же тебе послал эсэ- мэску. Почему ты меня не послушалась?
— Я убрала телефон в сумку и не слышала сигнала. И по¬том, я и представить не могла, что ученая дама, да еще в людном месте…
— Она все время следила за тобой. Ее возбудила твоя за-стенчивость, не говоря уже о твоей красоте. Усадить вас за один стол — все равно что размахивать ягненком перед но¬сом волка. — Габриель поморщился и пробормотал ругатель¬ство. — Я, как мог, пытался тебя удержать.
— Нет, — тихо возразила Джулия. — Ты приревновал меня к Полу. И тебе еще нужно было самому отбиваться от ее наскоков.
— Да, приревновал, — шумно выдохнул Габриель. Прежде я никогда никого не ревновал. Для меня это совер шенно новое чувство. Я должен был это предвидеть. Ведь мог же заранее попросить Пола, чтобы сводил тебя в любой дру гой ресторан. Только не на этот чертов банкет!
— У тебя были отношения с Энн Сингер?
Габриель поджал губы:
— Здесь неподходящее место для разговоров на подоб ные темы.
К горлу Джулии снова подкатила тошнота. Она еще на¬деялась, что Пол все не так понял. Однако реакция Габриеля доказывала обратное.
— Как ты мог? — прошептала Джулия.
— Давай не здесь. Ты вся дрожишь. У меня такое ощущение, что тебя может вытошнить.
— Почему ты не отвечаешь на мой вопрос?
— Джулианна, мне сейчас всего важнее твое благополу¬чие и нормальное самочувствие. Я не буду отвечать ни на ка¬кие вопросы, пока не удостоверюсь, что ты нормально себя чувствуешь. Но если тебя вывернет, я постараюсь, чтобы ты не запачкала волосы.
— Не волнуйся, меня не вывернет, — устало возразила Джулия. — К сожалению, она не первая женщина, у кото¬рой я вызываю определенный интерес. Мне вообще было бы на нее наплевать. Но мне больно, что ты что-то скрыва¬ешь.
— Джулианна, если я начну тебе о ней рассказывать, ты сама не захочешь слушать. Ты слишком чистое создание, чтобы пачкать твой разум.
— А почему ты позволил ей так откровенно и гадко заиг¬
рывать с тобой под столом? Возможно, она бы вообще не обратила на меня внимания. Но я почувствовала, что с тобой что-то происходит, и посмотрела в вашу сторону.
У Габриеля заходили желваки.
— Провокации — ее излюбленный прием. Она знала, что я не решусь поднимать шум. Я мог бы ее осадить. Я терпел лишь потому, что надеялся: она сосредоточится на мне и за- будет про тебя. Как видишь, я оказался неправ.
— Габриель, почему я должна узнавать от Пола, что у те¬бя с нею были близкие отношения?
— Пол тебе рассказал?
Она кивнула.
Габриель выругался и стал тереть себе веки.
— Я вообще не ожидал, что она придет на мою лекцию. У нас с нею разные жизненные ценности. Исследовательские интересы тоже разные. Я несколько месяцев ее не видел.
Энн — часть моего прошлого, которое ни за что не повторит ся, даже если бы мне было суждено жить вечно.
— Пол говорил, что она любит боль. Вы что, хлестали друг друга плетками?
Габриель до хруста стиснул кулаки.
— Не совсем так, но для нее боль — как наркотик. Могу сказать так: Энн была коварной искусительницей, а мне… а я попался на том, что она отличалась от всех прежних моих женщин, готовых любыми способами меня ублажать. Не хо чу рассказывать тебе о ее мире. Это темный, мрачный мир, в котором нормальным людям нечего делать. Это ад, но не картинный, как у Боттичелли, а во всей своей неприглядно сти. Липкий, смрадный… Наши встречи происходили отнюдь не безоблачно. Однажды она… словом, она крепко меня ра¬зозлила. И тогда я дал ей попробовать ее же снадобья. На этом наши отношения прекратились. Она буквально вы швырнула меня из своего дома.
— Она била тебя?
— И не однажды, — нехотя признался Габриель. — За это я ей и отплатил.
— Габриель, — всхлипнула Джулия. Габриелю показа лось, что ему полоснули ножом по сердцу. — Как ты мог? Как ты мог позволить этой женщине дотрагиваться до тебя?
Он крепко обнял Джулию:
— Джулианна, тебе это лучше не знать. Пожалуйста, за будь все, что рассказывал Пол. Забудь о ней.
— Не могу. Сегодня на лекции ты говорил потрясающие вещи. Помнишь? Ты говорил, что секс — слияние не только тел, но и душ. Получается, слова — это одно, а в жизни ты стремился к другому? Или ты думаешь, что влюбленным та кого состояния просто не достичь?
— Влюбленные могут этого достичь, — упрямо возразил Габриель, буравя ее глазами. — Просто я никогда не испы тывал это состояние… Так что здесь я тоже… девственник.
Она с удивлением посмотрела на него:
— Но зачем тебе понадобилось добавить к этому еще и боль? Разве в твоей жизни было мало боли?
