— К девяти? А не поздновато ли?
— По меркам этого клуба — ничуть. Клуб мой братец вы¬бирал. Говорит, в девять они только открываются. Так что у тебя полным-полно времени на тщательцую подготовку. Ты должна выглядеть неотразимой!
Рейчел отключилась. Джулия достала платье. Его как буд¬то специально на нее шили. Рейчел унаследовала от матери доброе сердце и широту души. Остается только сожалеть, что Габриелю ничего не досталось. Или он не захотел взять…
Глядя на свои новые сексапильные туфли, Джулия поду¬мала, что танцевать в них попросту опасно. Особенно с про¬фессором Эмерсоном.
«Но Рейчел сказала, что он не танцует. Будем надеяться, что до танцев не дойдет».
Воодушевленная подарками, Джулия выдвинула ящик комода, где у нее лежало нижнее белье. Не глядя на фото, погребенное на самом дне, она достала эротическую пару — две полоски материи, которые лишь с определенной натяж¬кой можно было бы назвать нижним бельем.
Держа полоски на ладони — они вполне умещались даже на ее ладони, — Джулия медитировала на них, как на статую Будды… Хватит колебаний и нерешительности! Она наденет это белье. Как талисман или оберег, который придаст ей хра¬брости и уверенности и поможет сделать то, что необходимо сделать. То, что она хотела сделать: напомнить Данте, как много он потерял, покинув ее.
Хватит оплакивать Беатриче. Lacrimosa закончилась.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Заведение «Лобби», находившееся все на той же Блур-стрит, принадлежало к числу элитарных. Заглянув туда в первый раз, посетитель не увидел бы ничего особенного. Типичный мартини-бар с залом и танцполом. Верный традициям Дан¬ге, Габриель называл это заведение не иначе как «Преддве¬рие», ибо тешил себя иллюзиями, будто его завсегдатаи на¬поминают добродетельных язычников, обреченных всю веч¬ность созерцать пространство между раем и адом. Данте, как известно, разделял католические воззрения на существование такого пространства, где обитали души праведников, умер¬ших еще до рождения Христа. На самом же деле само «Лоб¬би» и его завсегдатаи куда больше соответствовали различ¬ным круга Дантова Ада.
Габриелю очень не хотелось приводить сюда Джулианну, не говоря уже о Рейчел. «Лобби» он считал своими охотни-чьими угодьями, местом, где всегда утолял голод плоти. Здесь слишком многие знали его и о нем, и Габриель опасался, что с чьих-то карминово-красных (или кроваво-красных) губок ненароком могут сорваться слова, вовсе не предназначенные для ушей его сегодняшних спутниц.
Но он привык к атмосфере «Лобби» и был уверен, что |дссь сможет контролировать происходящее. Мест, незнакомых и неподконтрольных ему, Габриель не любил и ни за что бы не рискнул повести туда Джулию и Рейчел. На один вечер он позволит себе превратиться из Данте в Беовульфа. Поэт станет воином, обнажит меч и убьет Грен деля и всю его род¬ню, если только кто-то из них посмеет хотя бы посмотреть в с трону обеих прекрасных дам. Габриель сознавал вопиющее
лицемерие подобных мыслей, но готов был смириться с ним, только бы порадовать Рейчел.
Естественно, сестре об этом не было сказано ни слова. Выйдя из такси, Джулия и Рейчел увидели длинную очередь жаждущих попасть в «Лобби». Габриель, не замечая очереди, подошел к вышибале клуба — крупному чернокожему парню с лысым черепом и бриллиантовыми сережками в ушах. Тот пожал ему руку.
— Добрый вечер, мистер Эмерсон, — официальным то¬ном поздоровался вышибала.
— Здравствуйте, Этан. Познакомьтесь с моей сестрой Рейчел и ее подругой Джулианной.
Этан улыбнулся девушкам и отошел, пропуская всех тро¬их внутрь.
— Что все это значит? — шепотом спросила Джулия у Рейчел, когда они вошли.
— Наверное, Габриель числится у них в VIP-персонах, — усмехнулась Рейчел. — Мы в гостях, так что не задавай лиш¬них вопросов.
Интерьер «Лобби» был оформлен со вкусом и сообразно тенденциям современного минимализма. Только два цвета — черный и белый.
Габриель провел их в дальний конец помещения, где на-ходился «Белый зал» и где у него был свой личный уголок. Здесь все убранство было выдержано в белых тонах. Подруги уселись на низкий белый диванчик. Джулия удивилась, увидев подушечки из белого горностаевого меха. Дверцы всех угол¬ков выходили на круглую танцевальную площадку. Сейчас она была пуста.
— Джулия сегодня просто бесподобна, — сказала Рейчел, обращаясь к брату. — Глаз не оторвать.
Джулия покраснела гуще обычного и принялась теребить край платья.
— Рейчел, не надо, — шепнула она.
— Согласись, Габриель, такой ты ее еще не видел, — не унималась Рейчел.
— Вы обе потрясающе выглядите, — наконец сказал Габ-риель, как-то странно сжимая ноги.
«Какое мне дело до его похвал?» — мысленно возмутилась Джулия. Ну почему этому человеку так трудно быть просто учтивым? Не надо комплиментов. Достаточно, если он воз-держится от колкостей.
Рейчел занимали другие мысли. Ей было никак не понять брата. Он ведь потратил почти две тысячи долларов, чтобы Джулия бесподобно выглядела. А сейчас держит себя так, словно принимает экзамен у какой-нибудь тупой студентки. Надо его подзавести.
— Забыла тебя спросить, — обратилась она к Джулии, но так, чтобы слышал Габриель, — как прошла твоя встреча с Полом?
Не будь лицо Джулии уже красным, этот вопрос навер¬няка заставил бы ее покраснеть.
— Очень приятный человек. Настоящий джентльмен с очень старомодными манерами.
Ей хотелось проверить, слушает ли Габриель их девчоно-чью болтовню. По лицу Рейчел она сразу поняла, что слу¬шает.
— Он водил тебя обедать?
— Да. В «Натарадж» — его любимый индийский ресторан. Завтра открывается Торонтский кинофестиваль. Мы пойдем па двойной сеанс, а после Пол обещал показать мне местной Чайна-таун.
— Он крутой парень? — спросила Рейчел, подбавляя ма¬сла в огонь.
Джулии поморщилась.
— Я как-то не думала о нем в таком ключе, — призналась она. — У него внешность игрока в регби, но в поведении нет и намека на грубость. Добрый, внимательный. Обращается со мной как с принцессой.
— Долбаный джентльмен, — пробормотал сквозь зубы
Габриель.
Джулия и Рейчел посмотрели на него, недоумевая, не по-слышалось ли им. К этому времени Габриель успел «сделать
лицо». Казалось, он сидит на ученом совете и слушает зануд-ливого коллегу.
Довольная тем, что ей все-таки удалось завести брата, Рейчел повернулась к стене, где висело небольшое зеркало, и принялась строить себе рожи, надувая розовые от помады губы. В зеркале она заметила какую-то женщину, явно иду¬щую к ним.
— Габриель, это еще что за дамочка пожирает тебя гла-зами? — спросила она.
Он не успел ответить, как крашеная блондинка, оказав¬шая официанткой, уже остановилась возле их столика:
— Добрый вечер, мистер Эмерсон. Рада, что вы снова у нас.
Официантка наклонилась к нему, выставляя средних раз-меров грудь, и положила руку на профессорское плечо. Бе-зупречный маникюр, лак кораллового цвета, таинственно поблескивающий в полумраке.
Джулии не понравилась ни официантка, ни ее хищные ногти. Уж не собралась ли она расцарапать Габриелю спину? Или ее ногти — тоже «орудие устрашения», отпугивающее других женщин? Джулия мысленно отругала себя, что ее за-нимают такие дурацкие мысли.
— Меня зовут Алисия. Я ваша официантка, — предста-вилась блондинка, слегка кивнув
