Джулия бросила на него ледяной взгляд и отвернулась. Она смотрела на дверь и подумывала, не уйти ли ей прямо сейчас.
— Зачем вы так поступаете со мной? — Шепотом спро¬сил Габриель, не выдержав тягостного молчания.
- Как?
-Провоцируете меня.
Я не… Я вас не провоцирую. Я констатирую факт.
Однако ваша констатация очень смахивает на провокацию. Всякий раз, когда я пытаюсь поговорить с вами как обычный человек, вы меня провоцируете.
Я помню, что вы мой профессор.
Да, и к тому же — старший брат вашей лучшей подруги.
Но неужели мы на некоторое время не можем послать к чертям все правила, все роли и быть просто Габриелем и Джулианной? Неужели мы не можем вести приятную беседу, наслаждаясь вкусной едой и уютной атмосферой этого места? Вам, наверное, невдомек, но сейчас я пытаюсь вести себя как обычный человек. — Исчерпав аргументы, Габриель вздох- нул и закрыл глаза.
Вы это серьезно?
Вопрос был вполне невинным и искренним, но, предста-
вив, каково другому услышать такое, Джулия инстинктивно зажала себе рот.
Габриель открыл глаза не сразу. Он открывал их медлен¬но, как толкиеновский дракон. Он не поддался на новую провокацию. И пламя из ноздрей он не извергал. Пока.
Итак, мисс Митчелл, вы настаиваете на официальном характере наших отношений. Хорошо, давайте проанализи¬руем ваши слова и поступки с профессиональных позиций. Нормальная аспирантка, получив извещение о том, что ей выделен грант, была бы глубоко благодарна и приняла бы деньги. Так что, мисс Митчелл, извольте вести себя профессионально. Я мог бы скрыть свою причастность к гранту, но решил отнестись к вам как ко взрослому человеку, а не ка¬призному подростку. Я решил не скрывать, что воздаю долж¬ное вашему интеллекту, и не стал нагромождать обман на обмане. И в то же время я принял все меры предосторожности;. чтобы скрыть этот факт от нашего факультетского начальства. Филантропическая организация нигде не афиширует моего имени, а потому установить мою причастность невозможно. Эмерсон — фамилия достаточно распространенная. И даже
если у вас появится бредовая мысль заявить о моей причаст¬ности, вам попросту не поверят. Зато репутацию себе вы здо¬рово испортите. — Он достал айфон, открыл приложение «Блокнот» и стал что-то набирать.
— Я не собиралась… жаловаться, — неуверенным тоном начала Джулия.
— Могли хотя бы спасибо сказать.
— Благодарю вас, профессор Эмерсон. А теперь взгля¬ните на ситуацию моими глазами. Возможно, вы и чувству¬ете себя Абеляром, но я не хочу играть роль вашей Элои- зы. — Она принялась раскладывать ножи и вилки, добива¬ясь полной симметрии.
Однажды Габриель это уже видел, когда они ездили в «Га¬вань-60». Он отложил телефон и стал следить за ее движени¬ями. На душе у него было муторно. Вдвойне муторно, если вспомнить о том, что едва не случилось в его душном библио¬течном отсеке. Да, он был так захвачен очарованием мисс Митчелл, что рисковал разделить участь Абеляра. А Рейчел, узнав, что он соблазнил ее подругу, наверняка бы его кастри¬ровала. К счастью, ему хватило самообладания, и потому его сравнение с Абеляром было не совсем точным.
— Я бы не позволил себе соблазнить аспирантку.
— В таком случае еще раз спасибо, — пробормотала Джу¬лия. — И спасибо за ваш… дружеский жест с грантом, хотя я и не могу обещать, что возьму эти деньги. Конечно, для вас такая сумма — капля в море, но ее хватит, чтобы слетать до¬мой наДень благодарения, Рождество, весенние каникулы и на Пасху. Этого хватит еще на многое, чего я не могу себе позволить. В том числе и на мясные деликатесы.
— Зачем тратиться на самолетные билеты? Я думал, что теперь вы снимете себе более удобное жилье.
— Вряд ли я стану искать себе другую квартиру. Мне важнее побывать дома, увидеть отца. Других близких родст¬венников у меня нет. Ни братьев, ни сестер. И я очень хоте¬ла повидать Ричарда, прежде чем он продаст дом и переедет в Филадельфию.
«Напрасно я тут играла в благородство. Я ведь могу не только повидать отца и Ричарда, но и навестить старый ябло-
невый сад… если там не срубили последние деревья. Инте¬ресно, кто-нибудь заметил мои инициалы, которые я вырезала на стволе?»
Габриель хмурился, на что было несколько причин.
- Значит, не появись эти деньги, вы бы не поехали до¬мой?
Джулия покачала головой.
— Отец просил, чтобы я обязательно приехала на Ро¬ждество. Я хотела лететь самолетом, а не трястись в автобусе.
Но в «Эр Канада» слишком кусачие цены. Мне было стыдно просить денег у отца.
— Теперь вам не придется просить у него денег. И трястись в автобусе тоже не придется. Никогда не стыдитесь принимать подарок, когда он вас ни к чему не обязывает.
— Вы повторяете слова Грейс. Она часто мне это гово¬рила.
Габриель снова заерзал на скамейке и поскреб затылок.
— А от кого, по-вашему, я научился щедрости? Не от своей же родной матери.
Теперь Джулия выдержала его взгляд и даже не покрасне- ла. Она убрала письмо с извещением, решив, что обязатель¬но внимательно и всесторонне обдумает вопрос с грантом. Но делать это нужно в спокойной обстановке и в отсутствие профессора, иначе его магнитное поле, аура или что-то там еще мешают ей думать самостоятельно. Все попытки спорить ( ним кончались ничем, заводя ее в тупик. В этом отношении (да и не только в этом) он был точной копией Пьера Абеля-ра: сексапильный, соблазнительный и чертовски сообрази¬тельный.
— И все же, несмотря на все мои усилия, вы продолжаете жить впроголодь?
— Габриель, у меня с моим желудком не самые нежные отношения. Если я чем-то занята, что-то меня увлекает, я просто забываю поесть. Когда грущу — тоже. И дело тут не в деньгах. Просто таков мой образ жизни. И пожалуйста, не надо себя корить. Вы тут ни при чем. — Она вновь взялась
перекладывать ножи и вилки.?
— Вы пытаетесь стать моим другом? Вы это хотели мне показать через грант и все остальное?
— Вам Рейчел подбросила эту мысль? — нахмурился Габриель.
— Нет. При чем тут Рейчел?
— Она считает, что нам с вами нужно подружиться. Но и скажу вам то же, что говорил ей: это невозможно.
Джулия с трудом проглотила комок в горле.
— Почему?
— Над нами висит дамоклов меч всевозможных правил и положений. Университетская бюрократия неистощима на запреты и ограничения. Профессорам запрещено дружить со студентами и аспирантами. И наоборот. Но даже если бы мы были просто Джулианной и Габриелем, сидящими за пиццей, нам и тогда не захотелось бы дружить со мной. Я — магнит, притягивающий грех, а вы — нет. — Он печально улыбнул¬ся. — Как видите, ситуация безнадежная. «Оставь надежду, Вся к сюда входящий».
— Я не верю в безнадежные ситуации, — прошептала Джулия, обращаясь к большой серебряной вилке.
— Аристотель говорил, что дружба возможна лишь между двумя добродетельными людьми. Стало быть, дружба между нами невозможна.
— Никто не является добродетельным до конца.
— Почему же? Вы вполне добродетельная девушка. —
Габриель выразительно посмотрел на нее. В его взгляде бы¬ло что-то похожее на искренний
